Капитан Мак

Сара тихо и взволнованно сказала:

- Дон Фелипе ненавидит вас, потому что вы любите меня, а он меня. тоже любит!

На этот раз вздрогнул Мак.

- Ах, черт его возьми! - закричал он. - Раз так, мы еще посмотрим, чья возьмет!

И его рука судорожно стиснула эфес шпаги.

- Дорогой капитан, - сказала Сара, умоляюще складывая руки, - я прошу вас, будьте осторожны!

- Хорошо! - ответил Мак. - Но я не желаю быть игрушкой в руках интриганов и участвовать в их интригах. Кровь Христова! Я сумею навести в этом порядок!

Он поцеловал Саре руку. Рука девушки дрожала.

- Прощайте, мадемуазель, - сказал он.

- До свидания, - ответила она, вся дрожа.

- Надеюсь, что мы увидимся, черт возьми!

- Но куда вы идете?

- Брать быка за рога.

И, не желая давать дальнейшие объяснения, Мак выбежал из лавки ювелира.

- Сто тысяч ядер! Мы еще посмотрим, - думал он, - кому из нас двоих, мне или этому испанцу с куньей мордой кардинал поверит больше.

И тут он налетел на Сидуана, который, очевидно, его ждал.

- Я поклялся, - с решимостью в голосе сообщил Сидуан, - ни в коем случае не расставаться с вами.

И пошел рядом с капитаном.

Мак больше не прикрывался плащом: он шел с открытым лицом, подставив грудь ветру, как будто собирался завоевать весь мир.

- Ага! Ты хочешь идти со мной, - говорил он, шагая семимильными шагами, - господин Сидуан заделался в шпионы доньи Манчи! Ты что, хочешь, чтоб я тебя отослал в твой трактир?!

- Ей-ей, - ответил Сидуан, - чтобы правду вам сказать, монсеньор, я, конечно, будучи трактирщиком, помирал от безделья, но и волнений у меня было меньше.

- Зачем ты увязался за мной, болван?

- Такой мой долг. Я же ваш оруженосец.

- Это верно, но на войне, а не в любви.

Сидуан ничего на это не возразил, но недаром он родился на берегах Луары - упрямства ему хватало. Он пропустил Мака вперед и пошел за ним следом. Капитан двинулся прямо к улице Сент-Оноре. Дойдя до Пале-Кардиналь, который только что был построен для Ришелье и вскоре стал называться Пале-Рояль, Мак обернулся и снова увидел Сидуана.

На этот раз он невольно рассмеялся и сделал своему слуге знак подойти поближе.

- Ты знаешь, куда я иду? - спросил он.

- Нет, - ответил Сидуан.

- Я иду к кардиналу.

Сидуан был так потрясен, что отступил шага на три. А потом со своей грубой прямотой закричал:

- Вы что спятили, монсеньор?

- Да нет, - ответил Мак.

- К кардиналу, который подписал ваш смертный приговор?

- Да, конечно.

- Чтобы вас арестовали, что ли?

- И это вероятно.

- Так ведь вас повесят!

- Возможно.

У Сидуана на глазах стояли слезы, он готов был на колени встать перед капитаном, чтобы отвратить его от этого намерения.

Но Мак, смеясь, продолжал свой путь и остановился только у сторожки Пале-Кардиналь.

В Лувр попасть было проще, чем к кардиналу. У короля были мушкетеры, а у кардинала - гвардейцы.

Один из них преградил Маку путь бердышом и сказал:

- Прохода нет!

- Приятель, - ответил Мак, - таким людям, как я, везде есть проход.

Гвардеец немного испугался: он принял Мака за какое-то важное лицо и поднял бердыш.

Мак прошел.

Но пройти через сторожку было мало. Стража была везде: у всех дверей, в коридорах, в галереях.

- Да их тут видимо-невидимо, - пробормотал Мак.

- Прохода нет! - сказал ему гвардеец у первой двери.

- Приказ короля! - сказал Мак первое, что пришло ему в голову, и прошел и на этот раз.

Но у четвертой двери стоял старый солдат, и тот заявил:

- Если при вас приказ короля, покажите его.

Мак наклонился и прошептал ему на ухо:

- Вы знаете дона Фелипе д'Абадиоса?

Старый солдат вздрогнул.

- А донью Манчу? - добавил Мак.

Старый солдат даже поперхнулся.

- Так вот, предлагаю вам пропустить меня, - несколько покровительственно произнес Мак.

И старый солдат отступил от дверей.

После него Мак столкнулся с каким-то молодым гвардейцем, потом еще с одним, и еще с одним. Через все двери он прошел. Но в приемной перед кабинетом кардинала события развернулись иначе.

К Маку подошел офицер и, окинув его оценивающим взглядом, спросил:

- Кто вы такой?

- Мое имя в данном случае не играет никакой роли, - ответил Мак.

- Прошу прощения, но господин кардинал принимает только по письменному приглашению.

- Мне необходимо его увидеть.

- Это невозможно.

- Я не знаю такого слова.

- Так я заставлю вас его узнать.

Упорство Мака натолкнулось на не меньшее упорство.

- Сударь, - сказал он офицеру, - не будет ли вам угодно все же выслушать меня минуту?

- Говорите.

- Если вы пропустите меня к господину кардиналу, весьма возможно, что из кабинета я выйду уже арестованным, и меня препроводят прямо на Гревскую площадь, где и повесят; в этом случае окажется, что вы верно служили своему хозяину. Но возможно и то, что я выйду оттуда, уже будучи в большой милости, и, если события развернутся именно так, я обещаю вам мое покровительство.

Решимость и умение держаться принесли Маку успех. Офицер в точности передал его слова кардиналу.

Кардинал был не тем человеком, который велел бы выставить вон молодца, осмелившегося держать такие речи.

- Пусть войдет, - приказал он.

И Мака ввели в кабинет.