Капитан Мак

- Да, все открылось... Вот уже час, как кардинал все знает.

Донья Манча в свою очередь побледнела.

- Мы провалились у самой цели, и это - ваша вина, сестра, - прибавил дон Фелипе.

- Да объяснитесь же вы, наконец! - закричала она.

- Мне хватит для этого нескольких слов, - сказал он. - Где капитан Мак?

- Пошел на встречу с заговорщиками.

- Ошибаетесь; выйдя от вас, он пошел к Саре Лоредан.

Донья Манча почувствовала, что кровь бросилась ей в голову.

- Вы лжете! - прошептала она.

В глубине молельни на аналое, покрытом бархатом, стояло распятие из слоновой кости. Дон Фелипе подошел к нему, положил на него руку и торжественно произнес:

- Донья Манча, клянусь вам, что это правда.

- Я верю вам, - глухо сказала она.

Минуту она подавленно молчала, а потом спросила:

- Но что общего между этим и тем, что заговор раскрыт?

- Постойте... Сара Лоредан любит капитана.

- Пусть так.

- А капитан, - вы можете в этом не сомневаться, - любит Сару Лоредан.

- Дальше! - в бешенстве воскликнула донья Манча.

- Сара Лоредан дала ему добрый совет, и он ему последовал.

- Какой совет?

- Пойти к кардиналу, рассказать ему все, что случилось за последние два дня и навести его таким образом на след заговора.

- Но это бесчестно! - воскликнула донья Манча.

- Не отрицаю.

- Нет, невозможно!

- Но, тем не менее, это так.

- О! А кто мне это докажет?

Дон Фелипе снова положил руку на распятие.

- Сударыня, - сказал он, - вам известно, что испанец никогда не поклянется ложно на распятии. Я клянусь вам, что час тому назад Мак вошел к кардиналу.

Донья Манча воскликнула:

- О, негодяй! - и потеряла сознание.

Дон Фелипе позвал ее горничных:

- Займитесь вашей хозяйкой, - сказал он им, - мне нужно уйти.

И он покинул особняк.

- Ну, теперь, - прошептал он, - когда донья Манча придет в себя, даже если любовь еще останется в ее сердце, все равно ей не успеть спасти капитана. Конечно, я не принес ложной клятвы, утверждая донье Манче, что капитан Мак находится у кардинала, но я немного преувеличил, когда говорил, что он пошел выдать заговор. Чтобы выдать тайну, первым делом ее нужно знать, а Мак совершенно не посвящен в наши дела.

Рассуждая сам с собой таким образом, дон Фелипе по улице Сент-Оноре шел в сторону Пале-Кардиналь. На углу к нему подошел человек, который до этого стоял на своем посту недалеко от сторожки.

Дон Фелипе узнал дона Диего.

- Дон Руис вышел отсюда, - сказал дон Диего.

- И вы не пошли за ним?

- Незачем. Он там.

- Где "там"?

Дон Диего указал рукой на трактир напротив кардинальского дворца. На трактире была вывеска:

"У доброго монаха"

- Один? - спросил дон Фелипе.

- Нет, с этим увальнем, который служит у него оруженосцем, по имени, кажется, Сидуан.

- Прекрасно, - прошептал дон Фелипе. - Хозяин "Доброго монаха" очень меня почитает... и сделает все, как я хочу. Спасибо большое, дон Диего, я вас снимаю с поста.

- Свидание вечером состоится? - спросил дон Диего.

- Непременно, - ответил дон Фелипе.

И направился к трактиру, бормоча себе под нос:

- Но кое-кто на нем будет отсутствовать!

Глава 26. Как сражался дон Фелипе

"У доброго Монаха" был один из старых трактиров, которые располагались в окрестностях Лувра, Кардинальского дворца Тюильри, и основными посетителями которых были гвардейцы и солдаты.

Трактир "У доброго Монаха" был одним из самых посещаемых. И не потому, что вино было в нем лучше, или хозяин отпускал в долг, а потому, что он служил местом любовных свиданий и центром тайных политических интриг, которые принесли с собой итальянцы около века тому назад. Если вечером иногда какая-нибудь придворная дама, прикрыв лицо бархатной маской, приходила сюда на свидание с красавцем-мушкетером или гвардейцем его преосвященства, то здесь же затевалась не одна интрига, а, бывало, и заговор.

Трактирщик был бывший солдат по имени Пернисон.

Уже двадцать лет сидел он за своей стойкой, но никогда ни на кого не донес в полицию.

Никогда секреты не выходили за стены его заведения.

Несмотря на королевские указы, за закрытыми дверями трактира состоялась не одна дуэль.

Победитель уходил спокойно. А побежденного без лишнего шума зарывали в погребе, или выносили тело на улицу и бросали на углу, где стража и обнаруживала его поутру.

И если капитан Мак вошел в трактир "У доброго Монаха" первый раз в жизни, то дону Фелипе это заведение было хорошо знакомо. Много раз испанец ужинал здесь, и мэтр Пернисон хорошо понимал, как умный трактирщик должен ценить такого знатного гостя.

Трактир имел два входа.

Главный вход с площади перед Кардинальским дворцом.

Именно там висела традиционная ветка остролиста, а рядом с ней жестяная вывеска, на которой художник, имя которого до нас не дошло, изобразил толстощекого монаха, пьющего прямо из большого кувшина.

Через эту дверь входили обыкновенные выпивохи и все те, кто не был посвящен в тайны заведения.