Капитан народа

Сунув в карман картонный прямоугольник приглашения, Педро вышел из здания и сел в гравимобиль. И, только оказавшись за рулем, расхохотался.

«Ну и влип, дурак!».

8

25 декабря 2769 г. Город Сан-Мартин, планета Ла-Магдалена.

Педро Виская повел плечами. В черном фраке, белой сорочке и тонких белых перчатках он чувствовал себя клоуном. Будь он по-прежнему офицером Звездной пехоты — явился бы на бал в парадном мундире. Но, к сожалению, служащие Гражданской гвардии формально считались гражданскими же лицами. И в данном случае обязаны были носить обезьяний… то есть бальный костюм. Впрочем, оно и к лучшему. В форме он бы смотрелся среди всех этих дворян и бизнесменов… как кабан на пикнике. Что поделаешь — отношение к гвардейцам как к тупым громилам в обществе Ла-Магдалены сложилось отнюдь не на пустом месте.

По лестнице в бальный зал поднимался генерал Кастехон с женой и дочерью. Генерал, естественно, был в парадной — зеленой с золотом — форме. Вместе с обеими дамами — пожилой матроной в бордовом платье и юной девушкой в синем, с обнаженными плечами — семейство Кастехонов смотрелось весьма живописно.

Виская поприветствовал генерала, после чего тот представил подполковника своей супруге, донне Саманте.

— Никогда бы не подумала, что вы служите в Гражданской гвардии, дон Педро, — сказала пожилая дама. — Право, гвардеец, пришедший на Рождественский бал, — сюжет для анекдота.

Бланка, не удержавшись, захихикала. Даже Виская хмыкнул. К сожалению, многие из его подчиненных или товарищей по службе вполне соответствовали героям популярных на Ла-Магдалене анекдотов «про гвардейца». Гражданская гвардия действительно «славилась», помимо устаревшего вооружения, плохой подготовкой солдат и офицеров. Недаром сам Виская, будучи командиром полка, вынужден был лично возглавлять операции, которые, по уму, следовало бы доверить лейтенанту или капитану.

— Так же, как и честный военный, — ответил он.

— Да ладно вам ругаться, — вмешалась Бланка. — В конце концов, дон Виская, в отличие от героев анекдотов, знает, как себя вести.

— Я прошел неплохую практику на Стерлинге, — сказал Педро, благодарно улыбнувшись девушке. — Откровенно говоря, по сравнению с аристократией Стерлинга местные латифундисты выглядят опасными анархистами.

Все трое Кастехонов рассмеялись разом. Дон Гонсало и его супруга хохотали буквально до слез.

— Стерлинг, — моя родина, — сказал донна Саманта. — Но, надо признать, вы точно описали мое первое впечатление от Ла-Магдалены, когда я приехала сюда с мужем.

— А где вы служили? — спросил Гонсало.

— Штурмбат восьмидесятой бригады Звездной пехоты, — ответил Педро, удержавшись от желания отдать честь.

— А я — в 302 пехотной, — ответил Гонсало. — Пока меня не перевели на родную планету.

— Ладно, вам, воякам, — защебетала Бланка. — Дай вам волю, весь бал проговорите. А губернатор уже кончил свою болтовню… то есть речь, сейчас танцы начнутся. Надеюсь, вы пригласите меня, — добавила она, протягивая Вискае руку, обтянутую белой «митенкой», оставляющей открытой кисть.

— К вашим услугам, донна Бланка, — сказал Педро, целуя руку девушки.

Когда танцы закончились, гости прошли к столу с легким ужином. Виская, оставив свою последнюю партнершу — смуглую толстушку, огляделся, пытаясь оттискать взглядом Бланку. Она стояла около высокого — от пола до потолка — окна губернаторского дворца и беседовала с каким-то хлыщом.

— Дон Гарсия, ваше предложение очень интересно, но мы не планируем продавать остров. Мы, Кастехоны, держимся за свою землю. Дон Виская, — обернулась она к Педро — это дон Гарсия Валино, столичный бизнесмен.

— Очень приятно, — соврал Педро.

— Наслышан о вас, дон Виская, — улыбнулся Гарсия. — Странно встретить вас среди Кастехонов. Ведь вы поставили их в неудобное положение, а аристократы этого не прощают.

— Один мой знакомый, ныне покойный, тоже считал вправе решать, кого мне прощать, а кого нет, — холодно сказала Бланка. — Вообще то, дон Педро дважды оказал нашей семье услугу. Надеюсь, Гражданская гвардия и дальше не допустит посягательств на нашу собственность.

Виская промолчал. Нельзя сказать, что обязанность защищать помещичьи имения так уж радовала его. Но служба есть служба. Кроме того, Педро, не жалуя латифундистов, с детства ненавидел бандитов и уголовную «романтику».

И, в третьих, оказать услугу некоторым представителям дворянства, например, Бланке де Кастехон, все же было… приятно.

— Я считаю, что потомки первых колонистов присвоили себе слишком много земли, которую теперь не в состоянии освоить. И эти земли должны быть переданы более предприимчивым людям, — заявил бизнесмен.

Гарсия продолжал улыбаться от уха до уха. Американец бы сказал, что его улыбка стоит миллион кредитов. Но Виская американцем не был, и манеры торгаша его раздражали.

«А ведь этот Валино был кандидатом в губернаторы от Либеральной партии. И проиграл, несмотря на призывы „отнять и поделить“. Потому что всем было понятно, что делиться он будет исключительно со своими приятелями».