Капитан Петко-воевода

Народ, разумеется, ликовал, что «Петух», как тоже называли Петко-воеводу, разогнал кровожадных черкесов. Что же касается Хакы-бея, то неожиданный провал замысла чрезвычайно обеспокоил и устрашил его. Хорошо зная нрав Петко, бей с полным основанием ждал, что гайдук рано или поздно с ним расквитается, и хотя воеводы пока не было ни видно, ни слышно, именно в этой зловещей тишине, думал турок, и грянет гром. И, само собой разумеется, не ошибся.

Гром грянул в самую необычную пору — в феврале, когда гроз не бывает, а гайдуки не бродят по горам и лесам. И разразился этот гром не над головой Хакы-бея, а над черкесским селом Коюнтепе, жители которого принимали участие в неудавшейся попытке схватить Капитана. У гайдука было множество серьезных причин нанести там удар, потому что черкесы были поселены на землю Хакы-бея не затем, чтобы обрабатывать ее — для этого у бея хватало батраков-болгар. Черкесы служили постоянной вооруженной силой для защиты от гайдуков и устрашения недовольных батраков и пастухов. Не случайно, что Хакы-бей призвал именно черкесов, чтобы справиться с Петко.

Если для бея черкесы были щитом и опорой, то для местного населения — подлинной напастью, потому что они не любили трудиться, предпочитая добывать себе пропитание грабежом и разбоем. В одиночку и группами они нападали на овечьи зимовья, кошары, сыроварни, на отдельные дома или даже целые селения, уносили все, что попадалось под руку, и исчезали также молниеносно, как появлялись. Угон коров, овец, лошадей стал для них делом вполне обыденным, а жалобы населения на эти ночные, да и дневные грабежи всегда оставались без последствий.

Вот эту злую черкесскую силу предстояло разгромить Капитану Петко, чтобы крестьяне окрестных сел могли, наконец, перевести дух, а Хакы-бей до того, как на него обрушится прямой удар, лишился бы вооруженной опоры. И Петко с этой задачей справился. Удар был неожиданным и успешным.

В одно зимнее февральское утро, когда ленивые черкесы еще нежились под теплыми шкурами, соломенные кровли двух-трех десятков домов вдруг затрещали в дыму и пламени, подожженные чьей-то невидимой рукой. Сонные черкесы повыскакивали за порог, наспех похватали, кто что успел, и кинулись вон из села, но тут загремели ружейные залпы, и черкесы поняли, что они окружены. Наступила невообразимая паника и сумятица: одни пытались отстреливаться, другие — бежать, но всюду их встречали пули гайдуцких ружей, лезвия гайдуцких сабель и кинжалов. А тем временем языки пламени охватывали все новые и новые строения, и хмурое февральское небо совсем потемнело от дыма. Мчались обезумевшие, потерявшие своих седоков лошади, напуганная пожаром скотина отчаянно ревела в хлевах, заливались лаем собаки, визжали дети, а ружья палили без передышки, раскаленный свинец со свистом рассекал воздух, делая картину еще более ужасной.

Приказ воеводы гласил: женщин и детей не трогать, а мужчин убивать, не зная пощады. И действительно, сражение прекратилось лишь тогда, когда пал последний черкес. Затем гайдуки вошли в Коюнтепе, уцелевшие дома сожгли дотла, чтобы вконец уничтожить село, а женщинам и детям велели идти, куда хотят, но, если им дорога жизнь, никогда не возвращаться на это место.

Сто человек участвовали в этой «карательной» операции, иными словами, в гайдуцкий отряд специально для этого случая влились добровольцы из соседних сел. За два с половиной часа черкесское село превратилось в груду пепла, разнесенного ветром по всей равнине, лишь кое-где остались торчать обгоревшие балки.

Петко приказал всем батракам уйти от Хакы-бея и никогда больше к нему не наниматься, если не хотят иметь дело с ним, с воеводой. В результате огромное хозяйство — 200 воловьих упряжек, 4 тысячи голов крупного рогатого скота, 4 тысячи лошадей, 25 тысяч овец остались без присмотра, многочисленные сыроварни и кошары полностью запустели, а сам бей, устрашенный гайдуцким мщением, переселился в Кешан.

В городе у Хакы-бея было вдоволь времени для раздумий. Вначале он ожидал, что после гибели Коюнтепе власти зашевелятся и в конце концов поймают Петко. Власти и впрямь зашевелились, и по следам дерзкого гайдука двинулись не только полицейские отряды, но и воинские части. Примерно через месяц произошло сражение неподалеку от сожженного Коюнтепе, а 18 июня — у соседнего черкесского селения Акходжа, но ни одна из сторон не понесла в этих сражениях особого урона.

Не столь легко, однако, окончилась битва 12 августа на горе Курудаг. Случилось так, что Петко был окружен на этой одиноко высящейся посреди равнины горе крупными силами башибузуков и регулярной армии. Двадцать один день отражал он натиск неприятеля, а на двадцать второй сумел все же вырваться из окружения, оставив на поле боя лишь одного убитого и получив легкое ранение в ногу, тогда как неприятель потерял тридцать рядовых и одного капитана[18].

ПОСЛЕДНИЕ НАДЕЖДЫ ХАКЫ-БЕЯ ГИБНУТ ПО ВИНЕ УЧИТЕЛЯ ИЗ МЕДРЕССЕ