Капитан Петко-воевода

После военной неудачи на Курудаге (Сухой горе) турецкие власти Кешанской околии изменили тактику: они стали преследовать не гайдуков, а — что куда проще — мирных жителей, чтобы заставить их выдать властям Петко-воеводу. Эта тактика, уже знакомая нам по истории с Осман-агой, обладала с точки зрения турок серьезным преимуществом — полной безопасностью. Вместо того, чтобы, ежеминутно подвергаясь опасности, охотиться за гайдуками по лесным чащобам, рискуя попасть в лапы дьяволу, когда меньше всего этого ожидаешь, гораздо проще схватить побольше беззащитных крестьян, запереть их покрепче, оставить без хлеба и воды да как следует помучить — глядишь, и денежками разживешься: принесут, коль захотят откупиться, и есть надежда, что кто-нибудь не выдержит и, спасая шкуру, все-таки выдаст проклятого гайдука.

Расчет ясен. Эносский каймакам Тахир-бей, взявшийся довести дело до конца, за короткое время стал известен всему краю своей непоколебимостью и жестокостью. Множество людей схватил он и бросил в темницы за то, что они якобы помогают «разбойнику», а родственников уведомил, что арестованных освободят только, когда они скажут, где скрывается Петко.

Осенью 1871 года число без вины арестованных людей необычайно возросло, и положение их с каждым днем ухудшалось. Истязания длились ночи напролет, вопли несчастных до утра оглашали тюремные подземелья. Одни не выдерживали пыток и умирали, другие навсегда потеряли здоровье, родные и близкие дрожали за их участь. Петко разделял эту тревогу, ему была невыносима мысль, что безвинные люди искупают его «грехи». Несколько раз пытался он образумить Тахир-бея, убедить его прекратить истязания, но упрямый турок и слышать ничего не хотел. Окруженный многочисленной стражей, он считал себя в полной безопасности и в ус не дул, когда воевода предупреждал, что ничто не спасет его от гайдуцкого гнева, если он не перестанет преследовать неповинных. Наоборот, желая показать, что угрозы его не страшат, Тахир-бей разослал стражников по всей округе и подвергал неслыханным мучениям все новых и новых людей.

Так и шли дела — чем дальше, тем и хуже, когда однажды поутру в начале декабря не постучался в дверь Тахир-бея один софта (учитель медрессе). Привратник не сумел хорошо разглядеть лицо благочестивого служителя божьего, потому что из-за хмурой, холодной погоды у того даже брови и уши были закутаны чалмой. Софта желал повидать бея по важному делу. Для столь важных персон двери дома всегда открыты; привратник без особых колебаний открыл калитку, ввел незнакомца во внутренний двор и пошел доложить своему господину. Немного погодя он вернулся и сообщил смиренно ожидающему священнослужителю, что Тахир-бей будет счастлив выпить чашечку кофе со своим ранним гостем.

Слуга проводил незнакомца до гостиной и возвратился на свой пост. Гость низко, по обычаю, поклонился хозяину и сообщил, что должен передать Тахир-бею тайное и весьма важное послание от Халил-бея из Гелибола. Произнося эти слова, он выхватил из складок одежды не свиток, а кинжал.

— Я Петко-воевода. Не шевелиться, а то убью на месте! — предупреждает необычный посетитель и в нескольких словах объясняет, что при нем достаточно оружия, чтобы уничтожить не только самого бея, но и всю его семью, если только тот посмеет пикнуть.

Окаменевший от неожиданности и страха бей наполовину словами, наполовину жестами обещает покориться и молчать. Разговор недолог. Во-первых: Тахир-бей немедленно выпустит на волю всех болгар и греков, арестованных по подозрению в сообщничестве с Петко. Во-вторых: Тахир-бей дает клятву, что никогда больше не станет преследовать неповинных. И в-третьих: пусть бей не вздумает преследовать воеводу, потому что все предусмотрено и если что с ним случится, дом каймакама будет обращен в прах и пепел.

Тахир-бей безоговорочно подчинился всем этим требованиям и в подкрепление своих слов торжественно поклялся Аллахом и пророком его Мухаммедом. Отвесив еще один глубокий поклон, гость неспешно, с достоинством покинул гостеприимный дом и вскоре, никем и ничем не потревоженный, затерялся в кривых улочках Эноса.

На следующий же день все узники Эносской тюрьмы были выпущены на свободу, и пока Тахир оставался в Эносе каймакамом, ни у одного неповинного болгарина с головы не упало ни волоска.

КАК ЕЩЕ РАЗ ПОДТВЕРДИЛАСЬ ПОСЛОВИЦА: «ПОВИННУЮ ГОЛОВУ МЕЧ НЕ СЕЧЕТ»

После случая с Эносским каймакамом Хакы-бей окончательно уразумел, что нет в вилаете силы, которая могла бы одолеть Петко или помешать его мщению. Если у «проклятого разбойника» хватило смелости заявиться к самому каймакаму, то он в любую минуту может проникнуть в дом и к нему, Хакы-бею, или даже в кофейню, куда бей трижды в день ходит пить кофе. Разве не может случиться, что однажды они окажутся там рядом, плечом к плечу? Или что бей застанет Петко в собственной спальне с кинжалом в одной руке, с пистолетом в другой?