Капитан Петко-воевода

«Единовластному лесному владыке

Петко Киркоолу.

Письмо ваше, препровожденное вами ко мне, было мною переслано моему высокому начальству с просьбой от себя исполнить вашу просьбу, и она была уважена. Согласно вашему желанию и на основании телеграфного приказа от сего числа, ваши родные и друзья все до единого из Адрианопольской тюрьмы выпущены. Посему прошу вас отпустить Хасана, а также полицейских, находящихся ныне в ваших руках.

При сем направляю к вам моего доброго друга Хасан-бея, который передаст вам мои наилучшие пожелания.

Ференский каймакам

Мустафа Эффенди Сусам».

Редкий, может быть, уникальный документ в истории гайдуцкого движения! Документ, в котором высокопоставленный турецкий чиновник называет гайдуцкого воеводу независимым властителем и черным по белому подтверждает капитуляцию не какого-нибудь там бея, а всемогущего адрианопольского губернатора! Более того, как свидетельствует запись Петко-воеводы о поступлениях и расходах отряда за 1872 год, Ференский каймакам был вдобавок вынужден уплатить за освобождение Арап-Хасана огромную по тому времени сумму в 6 тысяч золотых турецких лир.

И еще одну огромную выгоду получил Капитан, освободив Хасана: проявленное им великодушие и рыцарство вызвало всеобщее удивление, заставило турок считать его достойным и благородным противником.

Тем не менее гайдуки подвергли Арап-Хасана небольшому наказанию, чтоб хорошенько запомнил, как играть с огнем. Ему, так же, как Осман-аге, сбрили левый ус и правую бровь. После несложной этой операции, навсегда покрывшей позором жестокого и самонадеянного турка, он, нигде не останавливаясь, отправился в Энос к каймакаму, а тот немедля препроводил его в Адрианополь к Вали-паше, где его ожидало разжалование и трехлетнее заточение в Видинской крепости.

В качестве эпилога к изложенным выше событиям мы позволим себе привести один финансовый документ, случайно сохранившийся вместе с несколькими другими документами того времени — запись поступлений и расходов гайдуцкого отряда Петко-воеводы с 20 мая по 31 декабря 1872 года.

«Счет

за 1872 год с 20 мая по 31 декабря

Поступления:

1. От чифликчии Хакы-бея 3330 лир турецких

2. — „ — Мустафы-бея 6000 лир турецких

3. — „ — Ахмед-аги юзбаши из Гелибола 460 лир турецких. Всего 9790 лир турецких.

Из них мною израсходовано на нужды отряда:

На питание… 256 л. т.

— „ — вино и ракию 6 л. т.

— „ — табак 18 л. т.

— „ — обмундирование 513 л. т.

— „ — оружие 280 л. т.

— „ — другие необходимые предметы 967 л. т.

— „ — рум. облигации I960 л. т.

— „ — палатки 150 л. т.

4150 л. т.

Бедным наличными 322 л. т.

— „ — рабочей скотиной 172 л. т.

За услуги 220 л. т.

На шпионов 170 л. т.

Стражникам 25 л. т.

Церквям и школам 168 л. т.

Арестантам в Адрианополе 80 л. т.

Музыкантам 25 л. т.

Всего 5332 л. т.

Осталось в кассе наличными 4458 л. т.»

Не принято, конечно, включать в повествование финансовые счета, но ведь этот счет сам по себе — необычный, бескрайне интересный рассказ о деятельности Петко, не имеющей себе равной в гайдуцкой практике. О чем говорят эти цифры?

Прежде всего о том, как Капитан добывал средства, необходимые для существования отряда. Мелкие грабежи, которыми не брезговали даже самые прославленные гайдуки, совершенно чужды этому благороднейшему воеводе. За восемнадцать лет его гайдуцкой деятельности не было ни одного случая такого рода! Волей или неволей, но его кассу пополняли лишь богатеи, выплачивавшие ему «дань» или «залоги» за то, что он отпускал на волю кого-то из взятых в плен, либо «возмещавшие» обиды, нанесенные христианскому населению.