Капитан Петко-воевода

Опасность была вполне реальной, Хакы-бей хорошо это понимал. Сон бежал от него, кофе потерял всякий вкус, на улице он то и дело озирался, а дома по нескольку раз проверял, надежно ли заперты двери. Тем временем имение его все больше приходило в упадок, на полях вместо хлеба росли сорняки, и хотя охваченные страхом пастухи пасли овец под вооруженной охраной, стада коров и табуны лошадей непрерывно таяли.

В этих мрачных раздумьях прошла зима и наступила весна 1872 года. Все вышли в поле пахать, а бей по-прежнему не смел из дому носа высунуть, не то что поехать к себе в имение. И мало-помалу уверившись, что не спасут его никакие карагалары и каймакамы, пришел он к мысли попросить у гайдука прощения. Единственное спасение для него — мир с Капитаном Петко! И вот в один прекрасный день Хакы-бей пригласил к себе какого-то грамотея и продиктовал письмо следующего содержания:

«Господину Капитану Петко

в Лесные дебри.

Случай, что произошел прошлый год в местности Тешрини-Эвел в нашей кошаре, когда черкесы неожиданно напали на вас с целью лишить вас вашей драгоценной жизни, но бог уберег вас от сей напасти, и еще помогла тому вера ваша в господа-бога, а тех, кто в бога не верует, он послал вас покарать их, и понесли они кару, и божья воля исполнилась.

Господин Петко,

не подумайте, что с двоедушием говорю вам сие. Нет! Нет! Это говорят все, без различия веры и народности, публично, и посему я присоединяюсь к мнению публики и прошу вас простить вину сына моего Али-бея и мою вину тоже, ибо как сын, так и я — мы были введены в заблуждение властями и сделались виновными в том позорном для рода человеческого зрелище. И памятую о том, что вы с божьей помощью уже отомстили виновным, то по этой причине и высказанному мной выше убеждению я склоняю голову перед вашей стальной волей и прошу у вас милости и прощения, а какой понесли вы материальный урон, я вам его возмещу, веря в великодушие геройского вашего слова и надеясь, что просьба моя не останется без ответа.

Письмо сие отдаю для передачи вам Панайоту Васеву, и то, что вам угодно будет приказать, прикажите через него, ибо он человек верный.

Остаюсь вам покорный слуга Хакы-бей.

Писано 3 апреля 1872 года».

Это послание было передано Капитану доверенным человеком бея вместе с множеством подарков и устными заверениями, которые склонили воеводу принять предложенный мир, однако с одним важным условием: Хакы-бей должен поклясться, что никогда в его владениях не совершится ни одно насилие над работающими там христианами, и кроме того он заплатит отряду дань в размере 3330 турецких лир. Хакы-бей с великой радостью принял условия Петко и ни разу не нарушил данного слова[19].

Так, после двухлетних перипетий, поединок между Петко и Хакы-беем закончился полной победой гайдука, перед «стальной волей» которого богатей-турок склонил смиренно голову.

СНОВА ИГРА С ОГНЕМ

На этот раз в игры был вовлечен высокий полицейский чин из Адрианополя, хорошо известный в округе, бинбаши Арап-Хасан. После того, как местные карагалары и каймакамы не сумели справиться с Капитаном Петко, а могущественный Хакы-бей склонился перед его «стальной волей», Арап-Хасан поклялся Вали-паше, что не пройдет и года, как он рассчитается с гайдуком. Ему, разумеется, был известен злополучный опыт Осман-аги, в свое время поклявшегося сделать то же самое, но, тщательно изучив действия Осман-аги, Арап-Хасан решил, что не повторит его ошибок.

Первым долгом он отобрал в свой отряд лучших из лучших. Семьдесят человек удостоилось чести попасть в этот отборный отряд, где половина людей имела по два и более ранения, а вторая половина участвовала, по меньшей мере, в пяти сражениях. Эти головорезы были готовы следовать за своим прославленным командиром хоть в преисполню.