Капитан Петко-воевода

Таков был человек, с которым Петко-воеводе предстояло померяться силами. По пути к Димотике Петко 29 марта вступил в сражение с турками при Каракая, в окрестностях Фере, и лишь 13 апреля на горе Китка, Димотикской околии, он наткнулся на самого Синклера и завязал с ним бой. Под командованием Синклера — целая орда, три тысячи человек, то есть в пятнадцать раз больше, чем у Петко, но орда эта разнородна, не признает дисциплины, и горстке болгар удалось разогнать их, причем несколько десятков турок осталось лежать на склонах Китки.

Двумя неделями позже, под Индере, Дедеагачской околии, в новом кровавом сражении с ордой Синклера, потери составили 168 убитых и раненых, из них 19 болгар. На этот раз воевода тоже был ранен, но, по-видимому, легко, потому что он смог принять участие в следующем сражении с башибузуками у села Голям-Дервент. В этом сражении соотношение сил было более благоприятным для болгар: у Петко 400 человек, у Синклера тысяча, болгары потеряли 11 убитых и раненых, Синклер — 35.

На протяжении всей битвы Петко пытался отыскать самозваного пашу — Синклера, но безуспешно. Во-первых, осторожный полковник, в отличие от Петко-воеводы, никогда не дрался сам, а руководил боем по карте, укрывшись у себя в палатке. И во-вторых: в то самое время, когда 6 мая 1878 года завязался бой у села Голям-Дервент, Синклер уже ускакал в Смолян, чтобы там начать подготовку к решающему наступлению на Пловдив.

Поход этот начался в ночь с 10 на 11 мая. 12 мая мятежники вступили в Чепеларе и стали продвигаться дальше на север, захватывая одно за другим болгаро-мусульманские села по течению Чама и Вычи, но, встретившись под Хвойной с русскими войсками, потерпели полное поражение и разбежались по родопским ущельям. Синклеру, однако, удалось спастись, и он продолжал разжигать мятеж, на этот раз угрожая христианским селам под Ивайлоградом. Это привело Петко-воеводу к новому приключению, невероятному, фантастическому и тем не менее действительно имевшему место.

Дело началось с того, что 15 мая в русскую комендатуру в Адрианополе пришло несколько крестьян из греческого села Плевун с жалобой на то, что башибузуки готовятся напасть на их село, разграбить его и опустошить. Комендант готов был оказать несчастным помощь, но выяснилось, что Плевун находится не в русской зоне, а по другую сторону демаркационной линии, где русские войска не имели права появляться. Оставалась лишь одна возможность предотвратить кровопролитие: вывести жителей в русскую зону, где они будут в безопасности.

Однако кто мог это сделать?

Задав себе такой вопрос, русский комендант тут же вспомнил о Петко и поручил ему спасти жителей Плевуна. Комендант полагал, что на такую мирную операцию Капитану следует отправиться без своих четников, в сопровождении всего лишь четырех казаков. Петко, на всякий случай, все-таки взял с собой двух четников и во главе маленькой этой кавалькады направился в Плевун. Однако перед тем, как двинуться в путь, воевода, подчиняясь гайдуцкому инстинкту, сообщил своему отряду, где он будет находиться в ближайшие несколько дней, и приказал ему быть в боевой готовности.

По дороге конный отряд пополнился еще тремя вооруженными греками, торговцами табаком из Адрианополя, тоже направлявшимися в Плевун по каким-то своим надобностям. 20 мая десять всадников пересекли демаркационную линию и без всяких происшествий прибыли в Плевун, не заметив ничего подозрительного. В селе царило спокойствие. Сразу же по приезде воевода созвал сельских старейшин, сообщил им, кто он, с какой миссией прибыл, и предложил, если они действительно считают, что им грозит опасность, немедленно проводить их в русскую зону, где они будут в полной безопасности. Священник и старейшины ответили, что они его предложение обсудят на другой день всем миром, во время торжественной службы по случаю дня святого Константина. Тогда, мол, и будет решено: оставаться ли им на месте или последовать за посланцем русского коменданта.

Ночь прошла спокойно. Литургия началась рано утром, но в самый разгар ее в церковь вбежал перепуганный подпасок с грозной вестью: подходят башибузуки, окружают село. Служба прервалась, женщины заголосили, стали рвать на себе волосы, а мужчины в страхе бросились к дверям. Петко, также находившийся в церкви, крикнул, чтобы никто не двигался с места, велел мужчинам утихомирить женщин и детей и ждать, пока он выяснит, как обстоит дело. Выбежав из церкви, воевода, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, мигом взобрался на колокольню и с первого же взгляда понял, что дела и впрямь плохи: со всех сторон стекались к селу вооруженные башибузуки, кольцо осады уже сомкнулось и медленно, но верно сужалось.

Разумеется, воевода мог прорваться через это кольцо и исчезнуть, но ему такая мысль даже не пришла в голову, ибо это означало бросить на произвол судьбы безоружных и беззащитных людей. Он видел лишь один выход: укрыть всех жителей за каменными стенами церкви, а самому вместе со своими парнями биться до тех пор, пока не подойдет помощь.