Капитан повесился! Предполагаемый наследник

Юстас пришел в отчаяние: допустить такую неосторожность!..

– Это трагедия, – тихо проговорил мистер Хеннэй. – Отец утонул вместе с сыном… Вас там не было?

Юстас внезапно остановился.

– Чего вы, черт возьми, добиваетесь? – яростно спросил он. – Естественно, меня там не было. Я не видел Говарда много лет – и даже не знал, где он живет.

Неправдоподобно? Вряд ли. В любом случае подтвердить факты было проще простого.

Дальше они шли молча. Уже у лодки Юстас спросил:

– Когда начнется дознание?

Мистер Хеннэй улыбнулся.

– В Шотландии такой практики нет, – сказал он. – Я уже веду расследование.

Юстас уставился на него:

– То есть не будет…

– Вердикта? Нет, мистер Хендэлл. Тут либо уголовное обвинение… либо ничего.

Глава 12 …Пока не поднесут на блюдечке

Ужин для Юстаса, Бланш и Джоан Хоуп-Фординг в субботу вечером выдался неописуемо мрачным. Бланш изо всех сил старалась вести себя естественно, однако это был уже второй шок, который ей довелось пережить за считаные недели, а вдобавок на подробном допросе прокурор ясно выразил свои подозрения. Бланш хотела дать Юстасу понять, что лично она полностью принимает его объяснения. С Джоан Хоуп-Фординг все было по-другому; девушка выглядела угрюмой, почти все время молчала и ни разу не заговорила с Юстасом. В том, кто внушил мистеру Хеннэю подозрения, можно было не сомневаться. Юстас же был истощен после двухдневной встряски – нервы его не успокаивались ни на минуту. Он настолько устал, что его даже не хватало на тревогу – а повод тревожиться был.

Женщины ушли из-за стола, а Юстас допивал свой третий бокал портвейна и размышлял о том, что произошло за день, и чем больше он об этом думал, тем меньше ему это нравилось. На лжи его не поймали, поколебать рассказанную им историю не смогли, и все же пристальный взгляд прокурора говорил о ее неубедительности. Да, порой случаются необычайные происшествия – это неоспоримый факт, как и то, что существовали случаи серьезного ранения вследствие реакции умирающего оленя, и даже повреждения бедренной артерии охотничьим ножом. Учитывая отсутствие доказательств, Юстас полагал – по крайней мере, после трех бокалов портвейна, – что его история, пусть и неохотно, будет принята властями. Хорошо уже то, что ее принимала Бланш; значит, и молва о нем тоже не разойдется – вряд ли эта Хоуп-Фординг сможет привлечь к себе всеобщее внимание одними лишь слухами.

В общем, отправляясь в гостиную, Юстас воспрянул духом. В комнате он застал Бланш.

– Джоан ушла спать, – сказала она, – у нее разболелась голова. Честно говоря, я рада… Хотела поговорить с тобой, Юстас.

Юстаса это встревожило. К еще одному допросу он был не готов.

– О Дэвиде… Бедняга! – продолжала она. – Я написала Дезмонду, спросила о похоронах. Мне лично кажется, что раз уж у них нет дома – в Клардже они всего пару лет, – лучше всего было бы похоронить Дэвида здесь. Он любил Гленэллих; кажется, только здесь он чувствовал себя свободно. Не хочу наговаривать на семью мужа, но иногда они бывали слишком властными – и Говард, и Дэвид. Я ни разу не видела их отца, но, разумеется, лорд Бэрреди точно такой же. А здесь Дэвид от всего этого освобождался.

Юстас подумал, что у него сложилось другое впечатление, однако был готов признать, что не видел Дэвида в благоприятных для него обстоятельствах; хотя когда они убили второго оленя, он вел себя вполне прилично.

– Согласен, Бланш, – сказал Юстас. – А Дезмонд приедет сюда, как считаешь?

– О нет, вряд ли он выдержит такую поездку. Бедный мальчик. Знаешь, большую часть времени он проводит в Лондоне, ближе к врачам. Ужасная доля ему выпала.

– Да, очень жаль… Я с ним так и не познакомился. Думаешь, мне стоит его навестить?

– Конечно, Юстас, он будет благодарен! Мне кажется, мальчик очень одинок. У него есть сиделка; она мила, но… Дезмонд редко встречается с мужчинами. Знаешь, он пишет стихи.

– А что насчет Дэвида? Странно, что он оставил мальчика одного.

– Не стоит его за это винить, Юстас. После войны он терпеть не мог Лондон; его заботили только охота и рыбалка – особенно после смерти Берил. Он всегда проявлял доброту к Дезмонду, но… Наверное, вполне естественно, что он был разочарован. Ему хотелось сына, который мог бы составить ему компанию. Пожалуй, они друг друга не понимали.

Юстас подумал, что в мире не так уж много людей, которые «понимали» других так, как их понимала Бланш. Она видела хорошую сторону в любом человеке и о каждом могла сказать доброе слово. Наверное, именно поэтому он здесь и оказался – какая ирония!

– Надеюсь, с этим вскрытием быстро покончат, – сказал он. – Неприятно думать, что Дэвид лежит где-то на холодной кушетке в Маллейге.