Капитан Рубахин

Старовский молчал, привычно постукивая по столу торцом длинной стальной линейки, с помощью которой он в ходе допросов нередко добавлял разговорчивости задержанным. Нет, он никого не бил – просто её вид и хлёсткий, неожиданный удар этой линейки по столу производил нужное впечатление на наркоманов и мелких торговцев различной «дурью».

Но в тот раз майор чувствовал, что перед ним – птица совершенно другого полёта.

Человек, сидевший перед ним, добавил к названной сумме ещё пять тысяч. Старовский всё так же молчал. Тогда посетитель зашёл с другой стороны:

– У тебя сын растёт, Валерой зовут… – Так ведь, майор? – спросил он.

– И что? – напрягаясь и холодея, переспросил Старовский.

– Не боишься, что с ним беда какая-нибудь случится, по пути на баскетбол, например? Или вдруг резко подсадят его на иглу?

Первым порывом Старовского было тут же пристрелить этого типа, но он стиснул зубы и продолжал мерно стучать своей линейкой. Если самоуверенный визитёр знал имя сына, знал, что он увлекается баскетболом – значит, к нему уже подобрались вплотную. Угроза могла оказаться и не игрой.

– А если я и на тебя сейчас наручники одену? – произнёс он, чувствуя, что уже сам себе не верит.

– Я не шучу, майор! – поморщился гость. – Возьми деньги. Если договоримся – будешь получать регулярно. Ну, проявишь ты сейчас принципиальность, оформишь и меня на нары, а что тебе толку? Жена твоя как ходила в штопаных колготках, так и будет ходить – твоей премии за мою голову, если дадут, – на новые не хватит! А что она тебе скажет, когда что-то с сыном случится?

Дальше их разговор пошёл уже по совсем иному руслу.

Экспертиза затем дала заключение: «Представленное к анализу порошкообразное вещество белого цвета, в количестве ста граммов двадцать три миллиграмма…» – далее шла сложная химическая формула и справка, что данная смесь производится и используется в качестве удобрения для комнатных растений.

Соответствующий пакет с порошком директор фирмы предусмотрительно имел с собой…

***

Раскрываемость преступлений в отделе под началом Старовского с того момента заметно выросла. Это была продуманная тактика, предложенная его новым негласным боссом: майор просто брал мелких торговцев, которых Свергунов вербовал через своих людей.

Успехи подразделения неизменно освещались в местной прессе. По небескорыстному уговору, летописцем славных подвигов ОБНОНа и его начальника всегда выступал известный опорский криминальный журналист Матвей Уринович.

Таким образом, за короткий срок проявил себя майор в глазах начальства и общественности чуть ли не героем.

А через год, оставив вместо себя в отделе преданного человека, с новой звёздочкой на погонах Старовский перепрыгнул в кабинет начальника самого крупного в городе Центрального райотдела милиции.

Всё это отвлекало Виктора Семёновича от мыслей о предательстве, и он уже затруднялся определить, какая сторона жизни для него важнее.

Считая своим долгом знать, с кем дружит сын, Старовский-старший в своё время навёл подробные справки о худощавом хмуром пареньке, которого всё чаще заставал в компании своего Валерки.

Толик Горшенин был единственным у матери-инвалида сыном. Когда-то мать в зимнюю гололедицу упала под отходящий троллейбус. После нескольких операций и долгого лечения она так и не встала на ноги – могла передвигаться только в коляске.

Отец вскоре обзавёлся другой женщиной и растворился на просторах страны, оставив искалеченную жену и Толика выживать самостоятельно. Каково это на одну нищенскую пенсию, вряд ли стоит рассказывать. Мать считала каждую копейку, по-чёрному озлобляясь на сбежавшего мужа, на людей, на власть, на весь белый свет, неизбежно заражая своим настроением и сына.

Из-за этой нищеты Толик постоянно ощущал себя униженным, ходил мрачным и замкнутым, по-чёрному ненавидел благополучных сверстников, а со Старовским-младшим, видимо, сдружился лишь потому, что сын тогда ещё честного милиционера в плане достатка не так уж резко отличался от него самого.

Виктор Семёнович пристроил мальчишек в секцию самбо, которой руководил бывший его сослуживец, но рослый Валерка затем увлёкся баскетболом, а Толик борьбу не бросил, но упорно отказывался от участия в публичных соревнованиях.

Тренер не настаивал, чувствуя в мальчишке жесткий характер, он терпеливо ждал, когда задавленное честолюбие прорвётся наружу: «Я на него всё же надеюсь! – сказал он при встрече Старовскому. – Он может вырасти в хорошего бойца …»

Заботливый милиционер-отец, на всякий случай, провёл как-то дома с друзьями и пространную беседу о вреде наркотиков. У Толика обнаружилась в этом вопросе своя позиция, которую Старовский невольно для себя отметил:

– По-моему, наркотой увлекаются только сынки-мажоры – им денег девать некуда! А с ними ещё придурки, которые очень хотят казаться крутыми, – неожиданно жёстко заявил юноша. – А по мне – кто хочет по кайфу сдохнуть – пускай сдохнет, потеря невелика!