Капитан Рубахин

Честно говоря, Рубахину заходить в отдел очень не хотелось. Обо всех опорских бурных событиях он узнал ещё на Кавказе, а самого Андреева, с которым отношения у него давно были весьма натянутыми – видеть было даже тошно. Благо, что встреча получилась короткой – майор без вопросов подписал рубахинский рапорт и кивнул, давая понять, что тоже не настроен на разговоры.

После отдела кадров прошёл Василий в свой кабинет, где размещались с ним ещё двое оперов.

Сейчас на месте сидел только юный лейтенант Костя Коротков – страдал за своим столом, обложенный стопами пухлых папок. С выражением неразделённой скуки на лице Костя что-то переписывал себе в тетрадь. Светло-серый свитер лейтенанта лихо перетягивали новые, не обмятые службой, ремни наплечной кобуры, без которой можно было бы, конечно, и обойтись, сидя за бумагами.

«Счастливый мальчишка! – с грустью подумал Рубахин. – Кобура ему ещё в радость – не натёрла сбруя холку!»

За недолгое время совместной работы Коротков успел капитана к себе расположить. Лейтенант был дотошным в делах до мельчайших деталей и никогда не торопился с выводами. Из него может вырасти хороший сыщик, если, конечно, не затянут соблазны или не отвратят неизбежные мерзости.

– С возвращением, товарищ капитан! – радостно воскликнул Костя, вставая навстречу.

Хмурый Василий крепко пожал ему руку:

– Как служба, Костя?

– Нормально! Работаем…

Коротков улавливает настроение Рубахина и понимает, что его ответ капитану, в общем-то, и не интересен. Но лейтенанту есть о чём сообщить Рубахину, и он переминается с ноги на ногу.

– Чего мнёшься? – Василий усаживается за свой стол.

– У меня подруга администратором в гостинице…

– Подруга – это хорошо, – отстранённо произносит Василий, – а тем более – в гостинице.

– Дело в том, что она видела, как наш Старовский приходил в номер к какому-то важному человеку. Из столицы, говорит.

Капитан заинтересованно поднимает глаза:

– Она знала Старовского в лицо? Когда это было?

– Нет. Она его не знала. Увидела фотографии по телевизору, после того, как он… Ну, в общем, вспомнила.

– А когда приходил-то?

– С месяц назад, или больше – можно уточнить.

– Почему же она решила, что тип этот из столицы – очень важный?

– Ну, снял он самый дорогой номер, и выглядел круто…

Голос капитана, в котором только что промелькнул интерес, вдруг снова звучит равнодушно:

– Ты ещё кому-нибудь об этом докладывал?

– Нет, я вас ждал, Василий Никитич.

– Вот что, Костя, – Рубахин нахмурился. – Не докладывал – правильно. Молчи об этом, лейтенант, и забудь. И девочку свою предупреди, чтобы всё забыла. Очень крепко забыла. А главное – никакой самодеятельности! Ты понял меня?

Лейтенант разочарованно кивает…

Василий ещё раз отметил про себя, что на этого парня при необходимости можно опереться, но сейчас подставлять кого-то под удар он больше не хотел. Самоубийство Старовского и арест его нескольких подельников вовсе не гарантировали безопасности никому, кто задумал бы приблизиться к этому делу…

Выйдя на улицу, капитан направился к экспертам. И здесь его ожидало новое неприятное известие: майор Лобанова, уходя на пенсию, передала дела и больше на работе не появлялась. Возможно – уехала. А вот куда – никто из сотрудников сказать не мог. Надежда Васильевна просто не сочла нужным посвящать кого-то в свои дальнейшие планы. И никто не мог объяснить столь резкой перемены в её поведении, но все понимали – случилась какая-то большая беда, и, разумеется, никто не связал это с гибелью старшего лейтенанта-омоновца.

Рубахин взял такси и приехал к дому, где жила майор. Света в окнах квартиры на третьем этаже он не увидел, но в подъезд всё-таки зашёл, и короткий звонок в дверь был уже просто жестом отчаяния.

Спускаясь по лестнице, Василий с нарастающей тоской осознавал, насколько он сейчас одинок в этом городе и в этом мире. Смертельно хотелось взять на руки маленькую Танюшку.

А Опорск готовился встречать Новый год: улицы были освещены разноцветными гирляндами из лампочек, по-особому сияли витрины магазинов, обещая покупателям сногсшибательные скидки. Уже за неделю до праздника горожане были охвачены приятной суетой, и у них было приподнятое настроение. Дома ждали волшебства их маленькие дети, да и сами взрослые по-детски надеялись, что с новогодним боем курантов в их судьбах почему-то должны произойти перемены к лучшему…

***

Капитан Василий Рубахин стоит в дверном проёме своей комнатушки в милицейской общаге. Он тупо смотрит на розовую дочкину погремушку, забытую на подоконнике.

Комната пуста. И душа у капитана пуста.

Рубахин обращает внимание на городскую газету, одиноко лежащую на столе. Какая-то статья на первой странице обведена фломастером.

Василий берёт газету. Крупными буквами кричит заголовок: «Школьников избили… за витамины!»

Дальше шла такая ахинея, что у Рубахина потемнело в глазах от ярости и безнадёги.