Капитан Ульдемир.Фантастическая дилогия.

Да, земляне так и не смогли понять, что перед ними сложно организованное общество с двойной структурой; что Хранители Уровня — не диктаторы, существующие за счет народа, а администраторы, проводящие в жизнь заранее спланированную программу постепенного развития своей цивилизации, может быть, ошибающиеся порой, но добросовестные и честные люди. Не могли земляне представить себе и того, что, не обладая сверхмощной техникой и сверхвысокими энергиями, далийцы могут управлять процессами, протекающими в недрах их светила. А значит — взрыва не будет. И не могло быть… Продуманная система постоянных, хотя и слабых воздействий, которой они пользуются, не только эффективна, но и гораздо целесообразнее могучей установки землян. (Кстати, сама по себе эта мысль чрезвычайно интересна и подтверждается рядом фактов из истории техники.)

Один из Хранителей Уровня с болью говорит Ульдемиру: «…И мы не могли представить, что Земля, великая, могучая Земля, до такой степени пренебрежительно отнесется к нашим знаниям…»[5] Но и сама замкнутая социальная структура Уровня, не принимавшая в расчет гипотетической возможности Контакта, в этом случае оказалась при всей своей продуманности недостаточно гибкой.

Трагедия — итог непонимания, неумения увидеть в партнере по Контакту равного, между кем бы ни происходил Контакт — между отдельными людьми, народами или человечествами…

И на этом кончается длинная, грустная повесть.

Я ее написал ненавидя, тоскуя, любя,

Я ее написал, озабочен грядущей судьбою,

Потому что я прошлому отдал немалую дань,

Я ее написал, непрерывной терзаемый болью…

Эти коржавинские строки смело можно отнести к Владимиру Михайлову и его роману. И в этом смысле (а не по жанровой принадлежности) «Сторож брату моему» — роман-предостережение. В прошлом человечества было слишком много непонимания и крови, слишком много их еще и сейчас. Но впредь этого быть не должно!

Лучшие страницы романа, вызывающие не только интерес, но и живое эмоциональное сопереживание — это рассказ о любви Ульдемира и Анны. Собственно говоря, эта сюжетная линия ни в коей мере не является основной. Но без нее произведения просто не существовало бы. Потому что все оно — роман о любви, любви в самом широком смысле слова. Недаром и заканчивается оно раздумьями Ульдемира: «…Я не сторож брату моему. Но я ему защитник. И брату моему, и сыну моему, и моей любви. Потому что иначе я не достоин ни брата, ни сына, ни любви». А без любви — к женщине, к брату, к народу своему, ко всему миру, ко всему живому во всей бесконечной Вселенной — невозможно жить.

До «Сторожа брату моему» эта тема любви была в творчестве Владимира Михайлова сугубо эпизодической, побочной. Отныне и по сей день она стала главной.

V

«Сторож брату моему» был закончен, но не завершен. И не потому лишь, что обладал открытым финалом. Не знаю как у писателя, но у читателей (я опираюсь здесь не только на собственное восприятие, но и на мнение многих любителей фантастики) оставалось чувство какого-то неудовлетворения. Французская пословица гласит, что из-за стола вставать надо с легким чувством голода. Возможно. Но в данном случае голод был уж слишком силен.

И потому появление в 1983 году второй книги романа — «Тогда придите, и рассудим» — было воспринято как событие ожиданное и даже долгожданное.

Причем — и это самое главное — второй роман явился не линейным продолжением, а развитием идей первого. Если «Сторож брату моему» был трагедией непонимания, то «Тогда придите, и рассудим» оказался драмой поиска и обретения взаимопонимания. Причем поиск этот шел параллельно на нескольких уровнях — личностей, социумов, цивилизаций.

Верный себе, Михайлов и на этот раз из всех возможных ситуаций выбрал едва ли не самые затертые; иногда возникает ощущение, что для него это вопрос чести, некий, я бы сказал, спортивный азарт. В самом деле, сколько раз уже происходил на страницах фантастики Контакт? Попросту не счесть. Сколько раз уже в самых разных вариантах обыгрывались общества, поставившие друг друга в состояние ядерного пата? Начиная с 1945 года, когда первые атомные взрывы заставили содрогнуться не только землю Японии, но и наши души и умы, это было уже описано великое множество раз.