Капитан Ульдемир.Фантастическая дилогия.

Реально ли это? Бог весть. Но ведь не случайно «подготовленный к руководству в больших масштабах, Карский хорошо знал, что главное — это сформулировать лозунг, поставить цель, к которой людям хотелось бы стремиться. Насколько и в какие сроки эта цель достижима — другое дело».

Эта проходная на первый взгляд фраза представляется мне одной из ключевых в романе. Ибо сразу же оказывается, что это вовсе не схоластический мысленный эксперимент, представляющий интерес чисто академический. Эти слова возвращают нас из временных и галактических далей в сейчас и здесь.

Ведь написать такого администратора Карского мог только человек, хорошо знающий нашу историю, собственной судьбою прошедший изрядный ее кусок, прекрасно помнящий, например, обещание, что еще нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме… И сумевший разглядеть за растущим отчуждением и равнодушием периода застоя наступившее вслед за крушением избыточных надежд и оптимизма оттепели целевое голодание. А ведь роман был издан в 1974 году — в самый расцвет стагнации!

Конечно, «Дверь с той стороны» не лишена была некоторых сюжетных натяжек и длиннот (особенно во второй половине романа), однако она стала заметной вехой не только на творческом пути Владимира Михайлова, но в нашей фантастике последних двух десятилетий. И вполне естествен интерес, с которым читатели ждали следующей книги писателя.

IV

Если «Дверь с той стороны» была трагедией одиночества и целевого голодания изолированного социума, то роман «Сторож брату моему»— трагедия взаимонепонимания родственных цивилизаций.

Пожалуй, ни одна из «вечных» тем научной фантастики не была так всесторонне разработана и обыграна, как Контакт с иными формами разумной жизни. Формы эти делятся на два типа: гуманоидные, в той или иной мере биологически и психологически родственные людям, и негуманоидные, диапазон которых крайне широк — от уэллсовых марсиан до колмогоровской «мыслящей плесени». С гуманоидами дело обстоит, как правило, довольно просто: сразу (в крайнем случае, после некоторых усилий) достигается взаимопонимание, за которым следует равноправное братство цивилизаций — обмен информацией, товарами и т. д. Хуже обстоит дело с не гуманоидами. Тут уже возможны всяческие эксцессы — от «войны миров» до полной невозможности взаимопонимания, как, например, происходит это в «Непобедимом» Ст. Лема. Бывают, впрочем, и исключения: порой можно просто достать портативный дешифратор и быстренько проинтервьюировать «мыслящие мхи» или объясниться в любви обворожительной «змеедеве» с Веги, как это делают герои романа С. Снегова «Люди как боги».

Казалось бы, Михайлов взялся за полностью выработанную жилу. Ведь в его романе речь идет именно о Контакте, причем в самом простом его варианте — между землянами и не только гуманоидной, но просто-напросто человеческой же цивилизацией, потомками тех, кто несколько веков назад отправился в глубины Вселенной колонизировать неведомые миры и осел на второй планете звезды Даль. Что может быть проще такого Контакта? Ведь барьеров — ни биологического, ни даже языкового — не существует.

Но у Владимира Михайлова есть особый дар — придавать даже самой избитой теме прелесть новизны. Так под руками опытного гранильщика оживает, казалось бы, уже безнадежно утративший прозрачность и блеск, покрытый сетью невидимых царапинок драгоценный камень.

Да, ни биологического, ни языкового барьеров для Контакта нет. Но зато существует самый, может быть, непреодолимый барьер — психологический. И на деле все оказывается очень, очень непросто…

Земляне открывают далийцев случайно. Их экспедиция должна была только провести некоторые астрофизические исследования и эксперименты. Но во время этих работ выясняется, что одна из исследуемых звезд в ближайшем будущем должна стать Сверхновой. А поскольку расположена она всего в двенадцати световых годах от Солнца, потоки жесткого излучения грозят всему живому на Земле вырождением и неконтролируемыми массовыми мутациями. Однако предотвратить катастрофу можно: в распоряжении экспедиции имеются средства, позволяющие «притушить» звезду, «перекачав часть ее энергии в сопространство». И это было бы сделано, если бы… Если бы вокруг звезды Даль не обращались планеты, одна из которых, Даль-2, оказалась обитаемой. Изменение режима звезды принесло бы далийцам немедленную гибель. Так завязывается фабула романа.

Состав экспедиции неоднороден. Чтобы укомплектовать экипаж людьми с наивысшим «индексом пластичности», их — с помощью некоего «частого гребня» — извлекают из разных исторических эпох. Кроме Шувалова и Аверова, двух ученых, являющихся прямыми современниками экспедиции, остальные шестеро «выужены» из своего времени каждый за секунду до гибели и перенесены в будущее, чтобы принять участие в межзвездном рейсе. Кто же эти люди?