Капитанский класс. Невидимая сила, создающая известные мировые команды

Ясным и прохладным ноябрьским днем новозеландские «Олл Блэкс» прибыли в Нант, чтобы сыграть там с французской национальной сборной по регби на стадионе, носившем парадоксальное название Stade de la Beaujoire – «Стадион красивой игры». Под косыми лучами осеннего солнца его белые бетонные опоры выглядели как отбеленные кости остова какого-нибудь животного.

Публика, прибывшая на стадион задолго до начала матча, была разгорячена ненавистью к гостям, люди потрясали баннерами и выкрикивали слова из «Марсельезы». Неделей ранее в Тулузе эти команды провели первую игру двухматчевой серии, предшествовавшей чемпионату мира по регби 1987 года, фаворитами которого они считались. В Тулузе «киви» устроили французам настоящую порку, они играли на кураже и доминировали в схватках, одержав в итоге победу 19:7. В ответ на это французские болельщики проводили свою команду с поля гулом негодования.

Поочередно выходя в подтрибунный туннель перед выходом на поле стадиона, французы даже не пытались скрывать свою жажду мести. Двое игроков начали обмениваться ударами головой, а другой француз стучал своим лбом по бетонной стене до тех пор, пока на лбу не проступила кровь. Их глаза были обезумевшими – по рассказам некоторых очевидцев, размером с мячик для пинг-понга. «Я уверен, они чего-то хлебнули перед матчем, – говорил новозеландец Бак Шелфорд, – и явно не апельсиновый, мать его, сок».

Несмотря на то что на момент матча Шелфорду было 28 лет и он уже имел крепкую репутацию в новозеландской регбийной лиге, остальному миру регби он был неизвестен. Уроженец сельской провинции Роторуа, знаменитой своими гейзерами и термальными источниками, Шелфорд был выходцем из племени маори, коренных обитателей Новой Зеландии. Темноволосый, с узкими глазами, выдающимися скулами и мощной челюстью, он определенно походил на регбийного капитана внешностью. Даже в спокойном состоянии его лицо излучало силу, целеустремленность и властность – или mana, как говорят на языке маори.

И хотя многие журналисты, писавшие о регби, не относились к числу поклонников Шелфорда – они считали его низкорослым и слишком медленным для игры на позиции «восьмерки», – ему все же удалось пробить себе дорогу в национальную команду примерно за год до событий в Нанте. В Тулузе состоялся его дебют в составе «Олл Блэкс», и он по максимуму использовал эту возможность: самозабвенно атаковал противников, оттирал французских игроков во время своих бесстрашных забегов и даже занес мяч за линию во второй половине встречи, чем принес своей команде решающие в матче очки.

Шелфорд и все остальные, кто присутствовал на стадионе в тот день, знали, что у французов на него зуб. На тот момент эволюции регби правила и обычаи этой игры еще не причесали под вкусы благовоспитанной публики. В результате матчи по регби были полны откровенного насилия, равного которому в прямом эфире телевидения не было. А в том, что касалось криминальных талантов – как сломать сопернику пальцы, выдавить ему глазные яблоки и зажать мошонку, – равных не было французам. «Самая паскудная в мире страна», – говорил Шелфорд.

Спустя примерно пятнадцать минут после начала игры, лежа на земле после попытки отбора со стороны соперника, Шелфорд впервые прочувствовал на себе замысел французов – в форме пинка ногой в лицо. Шелфорд почувствовал, как теплая кровь наполняет его рот, и провел языком по зубам, чтобы оценить понесенный ущерб. Он потерял большую часть трех зубов. Выплюнув на газон осколки зубов, он потряс головой. Хорошая попытка, подумал он. Но уходить с поля он не собирался.

Пять минут спустя другой французский игрок, Эрик Шамп, исподтишка ударил Шелфорда в висок и попытался спровоцировать его на драку. «Каждый раз, когда происходила схватка за мяч, они били и пинали нас», – вспоминал Шелфорд. Близился перерыв, счет был 3:3, но несколько игроков «Олл Блэкс» получили травмы – самая серьезная из них приключилась с Шоном Фитцпатриком, который огреб по голове так, что над глазом у него появилось трехдюймовое рассечение. Французы, говорил мне Фитцпатрик, «заставили меня прочувствовать, куда я приехал».

Незадолго до перерыва, защищаясь во время схватки на земле, Шелфорд вырвал мяч у французского игрока и запустил его в свободную зону. Только тогда он увидел французского столба по имени Жан-Пьер Гаруэ-Лемпиру, летевшего на него головой вперед, в горизонтальном полете. Француз прошиб Шелфорду лоб точно посередине. «Он вырубил меня, – вспоминал Шелфорд. – Мне понадобилось две минуты, чтобы прийти в себя». Когда Шелфорд вернулся в сознание, его партнер по команде Джок Хоббс сказал ему, что уходить с поля нельзя, так как на скамейке не осталось никого, кто мог бы заменить Шелфорда. Все были травмированы.

Но Шелфорд и не собирался сдаваться.