Капитул Дюны

Стрегги раздела мальчика и оставила его, обнаженного, на кровати. Одраде почувствовала, как у нее участился пульс. Она передвинула кресло ближе к экрану, увидев, как другие наблюдатели последовали ее примеру.

Боже мой, подумала она. Мы же сейчас выступаем в роли вуайеристов.

Такая мысль была в тот момент неизбежной, но Одраде почувствовала, что ее человеческое достоинство унижено. Она потеряла что-то из-за такого вторжения в чужую жизнь. Мысль не украшала воспитанницу Бене Гессерит, но была такой человеческой!

Дункан принял вид полного безразличия, но не надо было быть психологом, чтобы понять, что он притворяется. Слишком много в нем субъективного, чтобы считать Айдахо хорошим ментатом. Однако в данный момент он был нужен Одраде именно таким. Участие в мистерии. Оргазм как источник энергии. Белл правильно расставила акценты.

Одной из трех прокторов, которые были выбраны наблюдателями благодаря своей выдержке, Одраде сказала:

– Гхола хочет, чтобы была восстановлена его исходная память, но сильно этого боится. Это главный барьер, который предстоит преодолеть.

– Чушь, – вмешался в разговор Айдахо. – Вы понимаете, над чем мы сейчас работаем? Его мать была одной из вас и дала ему очень глубокие знания и навыки. Насколько вероятно, что она не научила его умению противостоять импринтингу?

Одраде резко повернулась в его сторону. Ментат? Нет, он снова впал в воспоминания о своем прошлом, переживая его и делая сравнения. Это упоминание об импринтинге, однако… Может быть, его первый сексуальный опыт с Мурбеллой восстановил его память о жизнях гхола? В нем живо глубинное неприятие импринтинга?

Проктор, к которой обратилась Одраде, предпочла не заметить грубой реплики Айдахо. Она прочитала архивные материалы, когда Беллонда назначила ее наблюдателем. Все три знали, что в случае крайней необходимости именно им предстояло убить мальчика-гхола. Нет ли у него способностей, опасных для Бене Гессерит? Они этого не узнают до тех пор, пока Шиана не выполнит свою миссию.

Одраде обратилась к Айдахо:

– Стрегги сказала ему, зачем он здесь.

– Что именно она сказала?

Прокторы во все глаза уставились на Дункана: с Верховной Матерью не полагалось разговаривать столь безапелляционным тоном.

Одраде, сделав над собой усилие, заговорила с необычной для себя вкрадчивостью:

– Стрегги сказала, что Шиана восстановит его память.

– Что он ответил на это?

– Спросил, почему этого не делает Дункан Айдахо?

– Она дала ему честный ответ?

– Честный, но ничего не объясняющий. Стрегги сказала, что Шиана знает лучший способ и что ты одобрил наши действия.

– Смотрите, он даже не шевелится! Вы ничем его не опоили?

Айдахо посмотрел на прокторов ненавидящим взглядом.

Мы бы не осмелились это сделать. Но он и так погружен в себя. Разве ты не помнишь самого себя в этой ситуации? С тобой было то же самое.

Айдахо откинулся на спинку стула, плечи его бессильно опустились.

– Мурбелла все время повторяет: «Он же еще ребенок. Он же еще ребенок». Вы же знаете, что мы даже поссорились из-за этого.

– Я полагаю, что ваш спор был деструктивным. Башар не был ребенком. Мы же восстанавливаем память башара.

Айдахо поднял вверх два скрещенных пальца.

– Надеюсь.

Одраде откинулась назад и внимательно посмотрела на Дункана.

– Я не знала, что ты суеверен.

– Я бы помолился даже Дуру, если бы думал, что это поможет.

Он хорошо помнил свою боль при пробуждении исходной памяти.

– Не проявляйте сочувствия, – пробормотал он. – Обратите его на него. Заставьте его как можно дольше смотреть в себя. Надо, чтобы он разозлился.

Эти слова были выстраданы собственным опытом Дункана.

– Видимо, это самое дурацкое предложение, которое я когда-либо делал. Мне сейчас надо быть рядом с Мурбеллой.

– Не покидай нашего общества, Дункан. Сейчас ты ничем не можешь помочь Мурбелле. Смотри, Тег соскочил с матраца и посмотрел на потолок, в глазок видеокамеры.

– Кто-нибудь придет помочь мне? – спросил Тег. В его голосе было намного больше отчаяния, чем предусматривалось этим этапом опыта. – Где Дункан Айдахо?

Одраде положила руку на плечо Дункана, который рванулся вперед.

– Сиди на месте, Дункан. Ты ничем ему не поможешь. Во всяком случае, пока.

– Кто-нибудь скажет мне, что делать? – Голосок был жалобным и тонким. – Что вы собираетесь делать?

Это был сигнал для Шианы. Она вошла в комнату через люк, расположенный за спиной Тега.

– Я пришла, – сказала она. На Шиане было надето голубое, почти прозрачное, плотно облегающее фигуру платье.

У мальчика от неожиданности отвисла челюсть. И это Преподобная Мать? Он никогда не видел, чтобы они носили такие одеяния.

– Ты собираешься вернуть мне память? – В голосе прозвучали сомнение и отчаяние.

– Я помогу тебе сделать это самому, – произнося эти слова, Шиана выскользнула из платья и сбросила его на пол. Лежащее платье напоминало огромную голубую бабочку.

Тег во все глаза уставился на Шиану.

– Что ты делаешь?

– Как ты думаешь, что я делаю? – Она села рядом с ним и положила ладонь на его член.