Капитул Дюны

– Это не так-то просто. Наша Вещающая Истину не уверена, что может оценить его искренность.

– Он непрозрачен.

– Когда ты успел его изучить?

– Дар! Я же получил доступ к записям наблюдений.

– Я знаю, но…

– Черт возьми! Ты собираешься следить за Тегом? Смотри на него! Что происходит?

Одраде впилась взглядом в сидящего мальчика.

Тег с выражением крайнего напряжения смотрел на глазки видеокамер.

Было похоже, что он пробудился от сна в шатре главнокомандующего, разбуженный в разгар битвы бесцеремонной рукой адъютанта. Требовалось его немедленное вмешательство! Он вспомнил, как сидел на командном пункте в рубке корабля-невидимки, рядом стояла Одраде и ногтями царапала его шею. Надо что-то срочно предпринять. Что? Он всем телом чувствовал, что происходит что-то неладное. Гамму… нет, сейчас он на Дюне и… Одновременно память подсовывала ему что-то другое: детство на Капитуле? Дар, как… как… Память путалась. Они пытались провести импринтинг!

Поток сознания обтекал эту мысль, словно река, огибающая скалистый выступ берега.

– Дар, ты здесь? Ты здесь?

Одраде села поглубже в кресло и прижала ладонь к подбородку. Что дальше?

– Мама! – Тон был обвиняющим.

Одраде нажала сенсор в ручке кресла.

– Майлс, пойдем прогуляемся по саду?

– Хватит этих игр, Дар. Мне понятно, зачем я вам нужен, однако хочу сразу предупредить: насилие приводит к власти не тех людей. Но вы и сами это прекрасно знаете.

– Ты все еще верен Общине Сестер, Майлс, несмотря на то, что мы пытались с тобой сделать?

Он посмотрел на исполненную внимания Шиану и сказал:

– Я все еще ваш верный пес.

Одраде метнула в Айдахо негодующий взгляд.

– Это все ты и твои проклятые истории!

– Ладно, Майлс, с играми покончено, но я должна знать, что произошло на Гамму. Говорят, что там ты двигался со скоростью, за которой было невозможно уследить взглядом.

– Это верно. – Тон был будничным и совершенно безразличным – «подите вы все к черту».

– И только сейчас…

– Это тело слишком мало, чтобы выдерживать подобные нагрузки.

– Но ты…

– Это был всего один рывок, и теперь я испытываю зверский голод.

Одраде взглянула на Айдахо. Тот кивнул. Это правда.

Верховная поманила пальцем прокторов, приказывая им вернуться от люка в комнату наблюдателей. Те, поколебавшись, повиновались. Что сказала им Беллонда?

Тег все еще не до конца понял, что произошло.

– Я правильно все понял, дочка? Поскольку каждый индивид может быть проанализирован до самой своей сути, постольку эта суть нуждается в тщательном уходе при своем формировании?

Его проклятая мать ничего не утаила от своего сынка!

– Хочу попросить у тебя прощения, Майлс. Мы не знали, насколько хорошо подготовила тебя твоя мать.

– Кому принадлежала идея? – спросил Тег, взглянув на Шиану.

– Это моя идея, Майлс, – ответил за женщину Айдахо.

– О, и ты тоже здесь? – Память полностью вернулась к Тегу.

– И я помню боль, которую причинил мне в свое время ты, – сказал Дункан.

Это отрезвило Майлса.

– Принято, Дункан. Не нужно никаких извинений.

Он посмотрел на динамики, повторяющие голоса собеседников.

– Как там с воздухом наверху, Дар? Достаточно ли он разрежен?

Какая глупая мысль! – подумала она. Главное, он это знает. Воздух в наблюдательном помещении был спертым от дыхания собравшихся там людей, каждый из которых преследовал свои цели: одни хотели быть ближе к Верховной, другие предложить свои идеи, чтобы продвинуться по иерархической лестнице, третьи просто хотели сунуть свой нос в это дело из любопытства. Разрежен! Вот уж действительно! Он явно хотел ей что-то сказать.

Иногда мне надо быть автократичной.

Она вспомнила, как говорила Тегу эти слова во время одной из прогулок по саду. Тогда она объяснила ему, что такое автократия. У меня есть власть, и я должна пользоваться ею. Это страшно меня угнетает.

Если у тебя есть власть, воспользуйся ею! Вот что хотел сказать ей башар Тег. Убей или освободи меня, Дар.

Она на мгновение потеряла дар речи, и Тег почувствовал это.

– Майлс, Бурцмали мертв, но здесь есть резерв, подготовленный им лично. Это лучшие силы, которые…

– Не занимай меня мелкими деталями! – Это была команда военачальника. Голос детский и слабый, но в остальном все соответствовало характеру прежнего башара.

Прокторы, не дожидаясь повторного приказа, направились к люку. Взбешенная Одраде вернула их назад одним жестом. Теперь ей стало ясно, что она приняла решение.

– Верните ему одежду и выпустите. Вызовите сюда Стрегги.

Первые же слова Тега, которые он произнес после этой вспышки, заставили Одраде задуматься, не совершила ли она роковую ошибку.

– Что, если я проведу кампанию не так, как хочется вам?

– Но ты же сказал…

– Я произносил много слов в течение своих… жизней. Битвы не укрепляют мораль, Дар.