Капитул Дюны

– Ведьма, что такое эволюция? Беспорядочное нагромождение всякой всячины.

Эволюция. Смотри, как ее разозлило ключевое слово.

– Это сила, которую можно взять под контроль, если обратить ее на нее самое.

Контроль! Смотри, какой интерес ты сумела возбудить в ней. Она любит это слово.

– Стало быть, вы пишете законы точно так же, как и все прочие!

– Регулирующие уставы, возможно. Но разве все вещи не преходящи?

Напряженный интерес в глазах.

– Конечно, это так.

– Но ваше общество управляется бюрократами, которые знают, что не могут приложить ни грана воображения к тому, что они делают.

– Разве это важно?

Ее удивление неподдельно. Она явно озадачена. Смотри, как она морщится.

– Только для вас, Досточтимая Матрона.

– Великая Досточтимая Матрона!

Как это трогательно!

– Почему ты не разрешаешь мне называть тебя Дамой?

– Мы не близкие подруги.

– Футар – твой близкий друг?

– Не уклоняйся от темы!

– Хочу чистить зубы, – заговорил вдруг футар.

– Заткнись!

Она и правда готова взорваться.

Футар присел, но в нем не было смирения.

Великая Досточтимая Матрона вперила в Луциллу взор, пылающий оранжевым огнем.

– Так что ты говоришь о бюрократах?

– У них нет простора для маневра, поскольку именно на узком поле жиреют их хозяева. Если ты не видишь разницы между уставами и законами, то и те и другие имеют силу закона.

– Я не вижу разницы.

Она сама не понимает, в чем только что призналась.

– Законы поддерживают миф о вынужденных изменениях. Светлое будущее наступит, потому что принят тот или иной закон. Законы придают установленную форму будущему. Считается, что установления усиливают прошлое.

– Считается?

Она не любит и это слово.

– В каждый данный момент действие всегда иллюзорно. Так же, как и учреждение комитета для решения той или иной проблемы. Чем больше людей в этом комитете, тем больше разнотолков в решении задачи.

Будь осторожной. Она действительно думает об этом, примеряя мои слова к себе.

Луцилла придала своему голосу максимальную убедительность.

– Вы живете в преувеличенном прошлом и пытаетесь понять непознаваемое будущее.

– Мы не верим в предзнание.

Верите, еще как верите! Наконец-то!

Именно поэтому она и оставила нас в живых.

– Прошу вас, Дама. В ограничении себя законами всегда есть нечто неустойчивое.

Еще раз будь осторожной! Она не поправила тебя, когда ты назвала ее Дамой.

Кресло скрипнуло от резкого движения Великой Досточтимой Матроны.

– Но законы необходимы!

– Необходимы? Это опасно.

– Почему?

Помягче. Она начинает чувствовать угрозу.

– Необходимость начинает править обществом, и законы мешают ему приспосабливаться к меняющимся условиям. В силу этой необходимости все в конце концов рушится. Вы становитесь подобны банкирам, которые воображают, что способны купить себе будущее. «Власть в мое время, и к черту моих потомков!»

– Но что мне потомки?

Не говори! Смотри на нее. Она реагирует подобно многим безумцам. Подвергни ее еще одному маленькому испытанию.

– Досточтимые Матроны появились как организация террористов. Сначала бюрократы, а потом террор как их излюбленное оружие.

– Если в твоих руках оружие, воспользуйся им. Но мы были повстанцами. Террористы? Это слишком хаотично.

Как она любит это слово – «хаос». Оно означает все, что происходит вне их мира. Она даже не спросила, откуда мне известно их происхождение. Она принимает как данность наши мистические способности.

– Разве не странно, Дама… – она не реагирует, можешь продолжать, – что повстанцы всегда впадают в тот же грех, который они пытались искоренить, если восстание заканчивается успехом и они побеждают? Это не столько ловушка на пути всех правительств, сколько наваждение, которое ждет всех, кто захватывает власть.

– Ха! Я-то думала, что ты расскажешь мне что-нибудь новенькое. Это мы знаем: «Власть разлагает. Абсолютная власть разлагает абсолютно».

– Нет, не так, Дама. Есть более тонкая вещь, но более убедительная: власть привлекает тех, кто склонен к разложению.

– Ты осмеливаешься обвинять меня в коррупции и разложении?

Следи за ее глазами!