Капкан для медвежатника

Аристов вскинул глаза на Заварзина. Настоящий профессионал этот Пал Палыч! Допрос ведет так, что его впору заносить в пособия по ведению дознаний с подследственными. Так разложить этого Заславского, не оставив на нем ни единого живого места, вытравив из него все человеческие качества, кроме разве что инстинкта самосохранения. Теперь управляющий будет не просто помогать следствию, он будет из кожи вон лезть, чтобы не отправиться на каторгу. Его единственной целью будет вернуть похищенные документы.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Заславский с надеждой посмотрел на Аристова. Ведь именно он по уговору с Пал Палычем исполнял роль доброжелательного полицианта.

– Нельзя, – с сожалением покачал головой Григорий Васильевич.

– Что же делать?! – с неизбывным отчаянием вскричал Заслаский. – Ну так же не бывает! Подскажите!

– По крайней мере, не следует отчаиваться, – примирительно произнес Аристов. – И на каторге люди живут... Поверьте мне, там встречаются весьма приличные люди. Просто, знаете ли, так сложились жизненные обстоятельства. Судьба-то у всех разная.

Пал Палыч едва удержался, чтобы не прыснуть смешком, а Борис Яковлевич завыл в голос белугой.

– Бо-оже мо-ой!

– Теперь только вы сами можете себе помочь, – ласково промолвил Григорий Васильевич, с жалостью заглянув в глаза Заславского. – Только вы сами.

– Но Кити...

– Вронскую забудьте. Теперь она для вас непримиримый враг.

– Подскажите хоть какой-то выход! – прижал сложенные ладони к груди управляющий, всем своим видом показывая, что готов пойти на любую сделку. – Умоляю вас, подскажите! Уверяю вас, я сделаю все для того, чтобы...

– Хорошо, попробую... Вронская объект, который необходимо уничтожить всеми доступными и недоступными вам способами. Только утопив ее, вы сможете спастись сами, другого выхода я не вижу. Вы должны помочь нам найти пропавшие документы, – решительно произнес Заварзин. – Только в этом случае вы можете рассчитывать на снисхождение. Возможно, даже вам удастся избежать каторги.

Борис Яковлевич вздохнул и впал в задумчивость. Коли дается шанс на спасение, пусть и один-единственный, следует воспользоваться им незамедлительно.

Глава 21 ПРОЩАНИЕ

Один шанс – это всегда мало. То есть мало надежды на то, что можно его осуществить. Однако при наличии этого шанса, пусть даже последнего, всегда имеется и упование на то, что можно все исправить. Ну, пусть не все... Но хотя бы что-то главное!

Шанс – это лучше, чем его полное отсутствие.

А на каторгу Борису Яковлевичу идти не хотелось. Вообще, на свете немного отыщется людей, которым хотелось бы отведать каторги. Даже в качестве постороннего наблюдателя. Пусть даже на предельно короткий срок.

Борис Заславский решительно принадлежал к подавляющему числу людей!

С Кити он встретился на съемной квартире. Вронская, по своему обыкновению, стала было раздеваться, что проделывала всегда сама, не дожидаясь партнера, но на этот раз Борис Яковлевич решительно остановил ее, притронувшись к плечу.

– В чем дело, Боря? – обиженным тоном спросила Кити, слегка надув губки. Разочарованно глянув на брюки, спросила: – Ты уже не хочешь меня? Не значит ли это, что твоя любовь ко мне остыла?

– Не в том дело, – ответил Борис Заславский, стараясь собраться с мыслями.

– Что значит «не в этом дело»? – подняла бровки Кити. – Твоя любовь остыла ко мне, но дело не в этом?

– Поверь мне, не остыла, тут другое, – скрывая вспыхнувшее раздражение, произнес Заславский. – Просто у меня неприятности. В смысле – у нас.

Екатерина Вронская быстро привела себя в порядок, догадываясь уже, о чем пойдет разговор, и давно к нему готовая. Это Борис Яковлевич даже не предполагал...

– Что ты имеешь в виду, говоря, что неприятности именноу нас? – присела рядом с ним Кити. – И почему ты так нервничаешь, дорогой?

– Меня вчера допрашивали, – почти истерически выпалил Борис Заславский. – Двое. Большие начальники.

– Ну и что? – спокойно отреагировала Вронская. – Ты и сам большой человек. Статский советник, управляющий императорским банком. И успокойся ты, ради бога...

– Как?! Как я могу успокоиться! – вскричал Заславский. – Если эти двое угрожали мне каторгой? – Он вскочил и стал мерить шагами комнату. Шаги были мелкими, шаркающими. И вообще после разговора с Аристовым и Заварзиным управляющий банком сильно осунулся и как-то сдал. – Черт меня дернул послушаться тебя! – Борис Яковлевич с такой злобой посмотрел на Кити, что Вронскую даже передернуло. – «Ничего не бу-удет, ничего не бу-удет», – передразнил он Вронскую. – Это ты мне говорила? – он с ненавистью вперил свой взор в темнеющие от гнева глаза Кити. – Так вот знай: будет! Еще как будет!

Последние слова Борис Яковлевич буквально выплюнул в лицо Кити. Этого она уже не могла вынести.

– Ты самая настоящая тряпка!

Слова были сказаны с такой откровенной злобой и презрением, что Заславский буквально застыл.

– Как ты смеешь...

– Ублюдок!

Она занесла руку, чтобы ударить, но Борис Яковлевич, уже пришедший в себя, перехватил ее.

– Где документы, сука? – прошипел он ей прямо в лицо.