Капкан для призрака

Наверное, Виктоˆр будет помнить тот день всю жизнь. Он не сентиментален, но все-таки убить человека собственными руками!.. Услышать треск раскалывающихся костей, увидеть ударившую фонтаном кровь – такую необыкновенно яркую! Он первый раз в своей жизни совершил убийство, и, дай бог, – последний! Он всегда занимался противозаконными делами, но уж никак не убийствами! То, что случилось с Замятиным, – так он ведь только отдал приказ. А вот так, сам… Нет-нет, убийство – не его дело! Так сложились обстоятельства, и, конечно же, вся вина лежит на Лапидарове. Мерзавец спровоцировал свою собственную гибель.

А ведь день проходил так чудесно, ничего не предвещало нелепой развязки… Вскоре после завтрака ему захотелось полежать в термальном бассейне. Он не принимал ванны регулярно, как все другие постояльцы пансионата: он с аристократическим размахом не признавал никакой дисциплины. Ну и потом, был ведь рассеян, забывчив – так все вокруг его и воспринимали. Но в тот день он полежал в теплой воде от души и в город пошел бодрым, энергичным, веселым… Виктоˆр, все контролируя, тем не менее никогда не отказывал себе в удовольствиях и радостях жизни. Он навестил одно веселое заведение с девицами. Проведя там пару часов – сначала с одной девушкой, потом с другой, – он в какой-то момент вспомнил своих подельщиков, «узников Кровавой Эльзы». И удивился: ведь молодые мужики еще, а вот же, живут отшельниками, без баб! Впрочем, теперь им выбирать не приходится, а потом они свое наверстают!

В казино он увидел Лапидарова – тот сидел в карточном зале за столиком с человеком, в котором Келецкий узнал одного из агентов-скупщиков. Казино было удобным местом для встреч и незаметного обмена похожими саквояжами. Келецкий быстро ушел в другой зал, к рулетке. «Отлично, – подумал он. – Мирон, похоже, не хочет никаких осложнений. Я тоже». Настроение у него стало еще лучше. Однако к ужину он вернулся на виллу «Целебные воды» – не потому, что устал развлекаться, просто вспомнил своих подельщиков, живущих отшельниками на горе, и ему стало немного неспокойно. Потому и решил на следующий день, утром, сам подняться в замок Альтеринг. Давно не был там – надо навестить ребят. Они ведь все люди рисковые, с гонором, а живут долгое время замкнуто, в одной компании. От скуки могут перессориться, а то чего еще хуже! Савелий периодически встречается то с Григорием, то с Тихоном, но что он может от них узнать? Нет, ничего нельзя пускать на самотек! Самому, самому все видеть, знать… Потому Виктоˆр и хотел вечером подготовиться к походу в горы, пораньше лечь, выспаться. А с самого утра уйти потихоньку.

После ужина он немного поболтал с хозяевами, потом ушел к себе в комнату. А вскоре к нему в дверь постучали, и зашел Лапидаров.

– Не бойся, – сразу успокоил, плотно прикрывая за собою дверь. – Никто не видел, как я к тебе шмыгнул.

Келецкий, вспомнив встречу в казино, подумал было, что есть какие-то неожиданные новости от агента, с которым Лапидаров встречался. Но тот, без лишних предисловий, сразу заявил ему:

– Все, дорогой начальник! Я свою партию сдаю, в твои игры больше не играю! Свою игру начинаю, а то, боюсь, могут меня здесь обойти! Летун этот чертов на мою голову свалился, все планы расстраивает! Пока я твои делишки буду проворачивать, он мою немочку умчит на аэроплане!

– Постой, постой! – оборвал его Келецкий. – Затараторил, ничего не понять!

– Чего не понять? Я тебя заранее предупреждал: ищи мне замену! Отваливаю я!

– Та-ак…

Келецкий медленно поднялся со стула, глубоко вздохнул. Он вновь почувствовал, как ярость, загнанная в глубь мозга, расправляет щупальца. Но он держал себя в руках и внешне был спокоен. Спросил после паузы:

– Ты сегодня в казино с агентом встречался – я видел. Где деньги, которые он тебе передал?

– У меня! – со значением заявил Лапидаров. – Считай, это первый твой взнос за мое молчание. Так сказать – аванс. – Он самодовольно улыбнулся прямо в лицо Виктоˆру. – Но ты же умный человек, понимаешь: это очень мало, прямо мизер! Молчание, оно, знаешь ли, дорого стоит!

Толстые щеки Лапидарова, подбородок и пористый нос лоснились, как казалось Келецкому, от самодовольства, маленькие, тусклого цвета глаза словно насмехались. Лапидаров и правда заулыбался, приглаживая пухлой ладонью редкую длинную прядь на темени. Он видел, что Виктоˆр молчит и кажется растерянным, и уже мысленно торжествовал: «Куда ты денешься! Дашь все, что попрошу, – и сейчас, и потом!» Именно в этот момент Лапидаров до конца поверил, что поймал настоящую удачу. Всю жизнь охотился за ней, и вот наконец-то!.. От чувства полной уверенности и безнаказанности он сел на стул, закинул ногу на ногу…