Капкан из серебра с эмалью

– Это просто, – отмахнулся Константин. – Сандро мой друг, я хорошо знаю дом – через столовую можно пройти на кухню, оттуда до лестницы… Короче, дело в лебедях из полотенец?

– Да. Венера заметила, что в номере Марины кто-то побывал – трогал постель, свернул шею лебедю.

– Так значит… все из-за старой кошелки? – процедил сквозь зубы Фермер и высокомерно причмокнул губами. Константину, создавалось впечатление, легче было принять известие, что его не логик-сыщик вычислил, а подвела глупейшая случайность: подсказка пожилой тетки, жизнь отдавшей на обслуживание других. – Опять она мне нагадила. – Фермер разозленно поиграл желваками на скулах. – Придется ее навестить перед уходом. Венера – мой злой гений, кто бы мог подумать. С нее все началось, она ж меня и… закопала.

У Гущина снова прошла стремительная цепь ассоциаций: все началось с визиток отеля «Моя Эллада», а Фермер сказал «опять», то есть…

– Марина приехала сюда по просьбе Иры Зотовой, – быстро, пока у убийцы не сгинуло желание беседовать, произнес майор. – А та нашла визитки в твоем кармане. Их тебе что… Венера подложила?!

Константин, изображая удивление, дурашливо округлил глаза.

– Прикинь. Действительно: старая карга мне их в карман сунула.

Фермер на пару секунд невольно окунулся в события двухмесячной давности. Он вылетал в Москву, отец тоже был в отъезде, и пришлось завернуть к Покатутасам – предупредить, чтоб те кормили их собак. Венера Аристарховна прикинулась масленой идиоткой, начала лепетать о том, чтобы Костик по-соседски прорекламировал ее отель друзьям.

Зарецкий, разумеется, отказался. У него не было знакомых, которых мог прельстить курятник Покатутасов.

Но вот потом… потом Константин едва не чокнулся, когда уже по возвращении стал развешивать пиджак на плечиках, отряхнул его от крошечной соринки и заметил, что в кармане прощупывается – нечто! Он каждый раз перед отъездом проверял карманы и освобождал их от всего, что могло вывести на его след, а тут – визитки. Занюханного отеля «Моя Эллада». Константин еле-еле удержался, чтобы этим же вечером не придушить хитрющую каргу! Понадеялся, что капитан юстиции Ирина Зотова на этот раз карманы не обшаривала.

Не повезло. Спустя два месяца Зарецкий узнал, что в отель на его розыски уже вылетела некая Мыльникова. Костик тогда избивал Зотову, добиваясь правды о браслете, которого почему-то у нее не оказалось… А выплыло столько…

И в связи с этим Константин сейчас подбил итог: все началось из-за хитрой шустрой гречанки, и оставлять ее без наказания – себя не уважать. Зарецкий принимал решение: прихлопнуть ночью старую кошелку, пока все можно свалить на ее племянника, или овчинка выделки не стоит?

«Стоит, – сказал себе убийца. – Мысль о том, что я ее не наказал, потом сведет с ума. Я себя знаю – могу вернуться. Еще никому и никогда не удавалось мне нагадить и не поплатиться!»

Константин, задумчиво разглядывая мрачного майора, позволил себе мысли вслух:

– О том, что ты меня разгадал, ты сообщить не успел – в подвале нет сотовой связи. Прости, Станислав, но за карточным столом тебе делать нечего, каждая мыслишка на лице. Так что я успевал включить глушилку, и позвонить своим ты не мог. – Фермер сбросил задумчивость и кивнул: – Да. Если б ты связался со своими, дом уже окружили бы, а Снег и Ветер гавкали бы на всю округу. Теперь вопрос: твои поверили, что Сандро убил ту тетку в панамке?

Следователь понял, что наступил решающий момент. От выбора – «да» или «нет» – зависят не только последующие действия убийцы, но и несколько жизней. «Да» может расслабить Константина, но также нельзя исключать, что пропадет информативная заинтересованность в собеседнике. «Нет» способно подвигнуть на незамедлительные резкие поступки: Фермер убедится, что его разработка продолжается, и поспешит покинуть Сочи.

Майор, подумав, объединил противоречия и сказал уклончиво:

– Не очень.

– Почему это? – заинтересовался Фермер. – Что я сделал неправильно?

Н – да, если рассматривать перфекционизм как стремление к полноценному контролю над безупречным воплощением задачи, то это все-таки заболевание. Таких психически недужных можно взять за жабры, если указывать на недостатки. Такие мнят себя венцом творения и начинают спорить. Крючок на каждого найдется, нужно только его поискать.

Но Фермера нельзя поставить в общий ряд. Этого лощеного монстра не смогла распознать опытный следователь Ирина Зотова. Пока все, что он делал, говорило о том, что этот психопат способен на неординарные поступки и подвержен дикому самоконтролю. Зарецкий мог давно перестрелять из темноты трех москвичей и подорваться из Сочи, но предпочел вначале получить свежую информацию. Из разговоров сыщиков на микрофон он знал о брошке с камерой, но сегодня Марина ее не надела. Браслета тоже не было, и убийца мог предположить, что украшение уже отнесено к вещдокам и заперто в сейфе. Константин был практически уверен, что следствие отправилось в сторону Таришвили! Он уже чувствовал себя в безопасности.