Капкан любви

— Как вам известно, Кандида, у меня очень высокие требования. Мне трудно перечислить вам, сколько раз ко мне обращались охотники за головами — и большинство предложений были пустой потерей времени. — Бартон заметно кичился собой.

— Я могу себе представить... — утешила его Кандида. В пять минут она раздела Бартона и уложила на операционный стол, подготовив к вскрытию, которое должна была провести Тедди.

— Ричард, можете вы рассказать мне о ваших комиссионных за последние три года? — Тедди намеренно не отрывала глаз от блокнота, небрежно задавая вопрос.

— Я не вижу никаких причин раскрывать это.

Тедди увидела, что челюсти Бартона сжались. Про себя она улыбнулась, но изобразила невинное удивление.

— Почему?

— Мой послужной список говорит сам за себя.

— Так почему бы не позволить себе проиллюстрировать его? Я хочу узнать всего лишь три простых числа...

— Я не могу помнить трехгодичной давности комиссионные доходы, — начал возмущаться Бартон.

— Не можете? Как странно! У вас плохо с памятью? Мы всегда спрашиваем торговцев, сколько они получают комиссионных, и те, кто получает много — такие, как вы, — обычно помнят все заработанное до последнего медяка.

— Может быть, о комиссионных вам рассказывают торговцы акциями, но на бонном рынке это держат в секрете, — теперь Бартон уже заметно надулся.

— Как забавно! Как вы считаете, откуда берется такая разница в поведении торговцев акциями и торговцев бонами?

— Ну, торговцы акциями плохо оперируют с числами. Держу пари, что большинство из них не могут сосчитать даже до десяти. Все, что они делают — одни разговоры.

— Значит, торговцы бонами не могут позволить себе пустые разговоры?

Бартон побагровел.

— Давайте, Ричард, вернемся к вашим комиссионным доходам, раз у вас так хорошо с арифметикой, — продолжила расспросы Тедди. — Мы уверяем вас, что все, сказанное вами, не выйдет за пределы этих стен.

— Я не могу дать вам точные расчеты... у меня были очень высокие доходы в прошлом году... возможно, и годом раньше... мой клиентский список — лучший в бизнесе...

— Ну, вы можете дать нам приблизительные цифры... — упорствовала Тедди. Ее забавляло то, как неудобно чувствует себя Бартон.

— Должен вам сказать, что я — не тот убогий старший торговец, который гордится тем, что привлек внимание вербовщиков...

— Я полагаю, что будет достаточно, если вы укажете, в каком диапазоне расположены ваши доходы. Можем мы считать, что это где-то от 250 до 300 тысяч?

— Они гораздо выше этого!

— На сколько выше? — резко сказала Тедди.

Кандида в совершенстве рассчитала время вмешательства, обернувшись к Тедди и сказав мягким, успокаивающим голосом:

— Тедди, я убеждена, что Ричард не заслуживает подобного допроса... я считаю, что мы можем довериться ему в том, что уровень его комиссионных достаточно высок, не так ли?

Тедди пожала плечами и приготовилась замолчать на некоторое время — достаточно долгое для того, чтобы Бартон остыл.

Кандида повернулась к жертве с теплой улыбкой.

— Ричард, мне кажется, что мы достаточно поговорили о бизнесе. Расскажите о ваших других интересах. Мне кажется, что вы разносторонний молодой человек...

Слово «молодой» сработало магически. Пофыркав и повздыхав, Бартон, которому перевалило за сорок пять и который выглядел на этот возраст, бросил мрачный взгляд на Тедди и посвятил Кандиду в свою деятельность в местной партии тори. Тедди не могла подавить улыбку, услышав слова Кандиды:

— Как это занимательно! Я могу даже представить вас в парламенте в недалеком будущем — я уверена, что вы будете избраны. Как же вы находите время работать так продуктивно?

Десятью минутами позже Кандида начала закрывать собеседование. Бартон, возвеличенный в собственных глазах, сделал роковую ошибку, не задав ни одного вопроса ни о работе, ни о «Стейнберг Рот».

— Ну, Ричард, если у вас нет вопросов... я думаю, что мы можем на этом расстаться, — с сияющей улыбкой сказала Кандида. — Тем не менее, может быть, у вас есть что-то еще, Тедди?

— Всего лишь пара вопросов. Вы упоминали своих клиентов, Ричард. Можете вы дать мне список пяти ваших лучших фирм и фамилии отдельных фондовых менеджеров, с которыми вы ведете ежедневные дела?

Звуки, которые издал Бартон, трудно было определить как слова — это было нечто наподобие смертных мук свиньи, которую избивают палкой. Кандида пожала ему руку и указала на дверь. Вернувшись в офис, она высказалась в манере ведущего конкурс песни на Евровидении:

— А теперь оценки из Лондона. Londres27?

— Ici Londres28, — сказала Тедди.

— Les points la Norv`ege29?

— La Norv`ege... nil points30.

— Nil points, — подтвердила Кандида с улыбкой.

Пока Ричард Бартон возвращался в свой офис, самодовольный и уверенный, что он на пути к получению от «Стейнберга» предложения на главную должность, некоторые из его возможных сослуживцев были в менее счастливом настроении. Секунды спустя после объявления драматического подъема курса шведской валюты, вспыхнувшего на экранах во всем мире, Норман Белл уже вбегал в кабинет Майка, вне себя от ужаса.