Капкан на спонсора

Роман Андреевич к этому времени изволили открыть глазки и даже чуть приподнялись на локте, растянув губы в улыбке. Когда-то кто-то пошутил над парнем, сказав, что улыбка украшает его физиономию.

– Что это такое?! – рявкнула я.

– Что? – испугался он, разом перестав улыбаться.

– Все это, – сделала я жест рукой, начисто лишившись словарного запаса.

– А-а, – он вздохнул, заметил Женьку и сказал: – Здрасьте.

– Здравствуйте, – хихикнула она в ответ.

– А вы кто? – поинтересовался Роман Андреевич.

Подружка хихикнула вторично и брякнула:

– Женька. – Нахмурилась и поправилась торопливо: – Евгения Петровна.

– Очень приятно. А меня можно просто Рома.

– Вы что ж теперь, жить здесь будете? – окончательно перестав соображать, что происходит, спросила я.

– Если ты не против, – совершенно серьезно заявил Роман Андреевич. – У меня квартира двухкомнатная, а мебели никакой. Одна раскладушка, но я на ней почему-то не помещаюсь. – Он поднялся, потянулся с хрустом и, весело глядя, немного мне попенял: – Ты чего телефон рабочий не оставила? Я бы тебя встретил… Прогулялись бы вместе. Я тут целый день по хозяйству, малость прилег, ну и вздремнул.

– Вы по какому праву… – начала я, неожиданно икнула и, вытаращив глаза, замерла с открытым ртом, затем глухо простонала и попробовала еще раз: – Как вы… да что это такое?..

– Ну… – Роман Андреевич испуганно посмотрел на Женьку, перевел взгляд на меня и начал объяснять: – Барахла у меня накопилось, я и постирал. Ты не против? У меня машинки нет, а твою я быстро освоил. – Он сделал паузу, наблюдая за мной, и испуганно пролепетал: – Анфиса, картошечки хочешь жареной? Я ее в одеяло завернул, должна быть горячей. Можно пельменей отварить. Хочешь пельменей?

Я рухнула на диван, Женька пристроилась рядом и как-то вяло пролепетала:

– Давай пельменей.

Роман Андреевич исчез в кухне, чем-то там загремел и принялся насвистывать. Я сидела, пялилась на ковер и пыталась решить, как я должна себя вести в этой совершенно идиотской ситуации.

Дорогой гость заглянул в комнату и весело спросил Женьку:

– А вы Анфисе кто будете?

– Я? Подруга. А вы?

– Как бы это сказать… – Он поскреб бритый затылок и уставился на меня.

– Он меня спас, – пояснила я, внезапно обнаружив у себя дар речи. – А теперь живет, как видишь. Стирает белье и варит пельмени.

– Убрался и в магазин сходил, – обрадовался он и добавил с чувством глубокого удовлетворения: – Я хозяйственный.

– Ага. Только-только из запоя вышел.

– Чего ты, Анфиса? Я ж объяснял: был повод. И что это за запой, на три-то дня? – Он опять исчез в кухне и вскоре позвал нас есть пельмени.

– Вы тут надолго? – решила я разведать обстановку.

– На всю жизнь, – серьезно заявил он. – В ближайшее время командировок не ожидается, я в отпуске, короче, отдыхаю.

– В этой квартире? – уточнила я.

– Если ты хочешь куда-нибудь съездить, только скажи. Ты отпуск отгуляла? Махнем на море? Можно на машине, у меня «девятка», год назад купил, а так и не поездил. Или лучше самолетом?

– Он псих, – обрадовалась я. Женька тоже обрадовалась и кивнула.

– Почему псих? – обиделся Роман Андреевич. – Если б я тебя зимой на юг звал, тогда другое дело…

– Пельмени вкусные, – хмыкнула Женька, и мы замолчали.

Мысли в моей голове скакали, как блохи, но одна была настойчивее всех: как этот тип умудрился запомнить мое имя, ведь пьян был в стельку…

Женька, съев свою порцию, удалилась в ванную. Проводив ее взглядом, Роман Андреевич шепнул:

– Не злись, ладно? Я ж хотел как лучше. Вчера по пьяному делу дал маху, в смысле уснул… по-дурацки получилось. Давай дружить, а?

Меня просто оторопь взяла.

– Чокнулся совсем. Зачем ты мне нужен?

– Я хороший, – совершенно серьезно сказал он. – Ты, главное, успокойся, приглядись ко мне получше и сама увидишь…

Тут раздался телефонный звонок, я сняла трубку и услышала пьяный мужской голос:

– Здрасьте. Чем занимается красивая девушка?

– А вам какое дело? – поинтересовалась я.

Мужчина кашлянул и подхалимски спросил:

– Наш майор у вас?

– Сидит тут какой-то псих здоровущий…

– Здоровущий, значит, наш, – невероятно обрадовались на том конце провода.

– Хотите с ним поговорить?

– Не-а, он вообще-то не велел звонить… Передайте, ежели что, пусть подгребает в сауну на Могилевского, мы там Пашкину звездочку обмываем.

Я швырнула трубку и сказала Роману Андреевичу, настороженно шевелящему ушами:

– Гребите в сауну, Пашкину звездочку обмывать.

– Больно надо, – усмехнулся он. – Пашка ее вторую неделю обмывает.

– Анфиса! – заорала Женька из ванной, я вскочила и с перепугу кинулась к ней.

– Чего ты орешь? – зашипела я, заглядывая в ванную.

– Как фамилия этого типа?

– Какого?

– О господи, того, что на кухне сидит!

– Громов. На что тебе его фамилия?

Женька уставилась в потолок, а потом заявила:

– Пойду-ка я твою соседку проведаю, давненько не виделись.

– Кругом одни чокнутые, – вздохнула я, вернулась в кухню и с горя съела тарелку пельменей.

– Анфиса, пойдем в кино? – предложил Роман Андреевич.

– Спятил совсем, – проворчала я и хотела съесть еще порцию, но вовремя от этой идеи отказалась: что обо мне человек подумает?