Капканы на баранов

От скуки я даже взялся за какую-то книжонку, но меня хватило минут на сорок. Потом я вернул ее на полку и включил телевизор. По одному из кабельных каналов показывали какой-то старый боевик, причем фильм только начался, так что я посмотрел его целиком, со скептической ухмылкой наблюдая за тем, как главный герой – мастер восточных единоборств – налево и направо крошит полчища своих врагов.

Потом, когда фильм закончился, я снова подошел к окну. Дождь прекратился, небо прояснилось, и это позволило скрасить еще один день небольшой вылазкой в город. Я натянул джинсы, рубашку, купленный вчера пиджак и обул свои любимые легкие замшевые полуботинки, оценил себя в зеркале, задумался на мгновение, еще раз сходил на кухню и только потом вышел. Ключи от машины оставил в вазочке в прихожей. Я решил, что сегодня можно будет пропустить стаканчик-другой пива или чего покрепче.

Конечно, Юрий Валентинович настоятельно рекомендовал мне не пользоваться общественным транспортом, если я соберусь куда-то далеко, но еще утром я проснулся с непреодолимым желанием сделать что-нибудь назло кому-то.

С этой мыслью я направился прямиком к метро. На подземной платформе и в вагоне поезда лез в самую гущу народа. А вышел на станции Гамла-Стан. По извилистым брусчатым улочкам среди домов, первые этажи которых сплошь были напичканы барами, ресторанами, крохотными закусочными и магазинчиками я побрел вглубь района, теснившегося на острове Стадхольмен, соединенном с другими районами Стокгольма множеством мостов. Долго гулял по узким городским улицам, просто дыша воздухом, а потом не спеша обошел величественно монументальный и строгий в своей симметрии прямоугольный комплекс Королевского дворца.

И только когда после почти двухчасовой прогулки почувствовал, как начинают гудеть ноги, я повернул обратно и снова побрел через весь остров к той же станции метро, на которой вышел. Вот только погода вдруг резко испортилась, и стал накрапывать дождь. Сначала он просто моросил, оставляя на плечах замшевого пиджака мелкие бисеринки капель, потом припустил сильнее и вскоре вообще полил, как из ведра.

Понимая, что если не спрячусь, то промокну до нитки, я приютился в неглубокой арке парадного входа одного из домов, в которую передо мной юркнула молодая парочка – одетый в мешковатое тряпье татуированный парнишка с неряшливой растительностью на лице, покрытом металлическими бусинами и колечками пирсинга, и довольно милая девушка в облегающем шерстяном платьице, но со смело выстриженными висками и тоннелями в ушах.

Места вполне хватало для всех троих, так что при желании поместился бы кто-нибудь еще, но они начали целоваться, а мне вдруг стало как-то не по себе. Неловко – одним словом. И даже несмотря на то, что им было глубоко плевать на мое присутствие, я снова выбежал под дождь, чтобы не мешать. А скорее всего, я надеялся, что внезапно нахлынувшие воспоминания об Элис с ее осторожными и даже робкими поцелуями в темноте наших с ней нескольких тропических ночей испугаются дождя и останутся там – под аркой, вместе с этой парочкой. Но я ошибся. Они не отставали ни на шаг и мокли вместе со мной.

Я пробежал всего несколько метров и быстро юркнул в чуть приоткрытую дверь одного из ресторанчиков с аккуратной деревянной мебелью, застеленными светлыми скатертями столиками и снующими между ними официантами в белых передниках. Отличное место, чтобы переждать непогоду. Внутри играла жизнерадостная музыка, народу было много, так что присесть можно было только за барной стойкой у дальней стены. Я стал пробираться к ней, но вдруг остановился. За одним из столиков сидела компания из пяти человек, двоих из которых я знал. Это была недавно поженившаяся парочка – Ивор и Аника. Мои знакомые, работавшие в небольшом местном журнале, для которого я несколько раз выполнял заказы по переводам. И попадаться им на глаза мне было нельзя, по крайней мере, сегодня и завтра.

А если за мной следят? Если не только приставленные ко мне люди Юрия Валентиновича? Не хватало еще, чтобы кто-то вдруг окликнул меня моим настоящим именем, а не Эриком Хансеном. Я остановился, вынул из кармана телефон, сделал вид, что уставился в экран, развернулся на месте и быстро пошел к выходу. На этом празднике жизни мне оставаться было нельзя.

На улице за эти несколько мгновений ничего не изменилось. По лужам быстро шлепали редкие прохожие, укутавшиеся в полупрозрачные разноцветные дождевики из полиэтилена. Кто-то семенил, спрятавшись в одиночку или по двое под куполом зонта, а я пожалел, что не поехал на машине. Пробежал по мокрой и скользкой брусчатке еще пару десятков метров, свернул за угол и скользнул в очередную открытую дверь под вывеской с изображением пивной бутылки.