Капканы на баранов

В это же время за дверью в санузел спустили воду в унитазе. Горст Тиссен снова откашлялся, громко сплюнул и помыл руки. Потом открыл дверь и целеустремленно вышел из ванной, видимо, собираясь вернуться на свое место за компьютером. Но, вздрогнув всем телом, вдруг так и замер на месте, когда увидел меня. Эффект неожиданности сработал – он растерялся. И, будь я профессиональным агентом разведки, то непременно должен был бы воспользоваться этим преимуществом.

Но вместо этого мы оба ошарашено глядели друг на друга. Горст Тиссен секунды две-три, я – дольше. Потом его водянистые светло-голубые глаза за тонкими стеклышками очков без оправы, которые МакКонел сегодня не без причины назвал рыбьими, немного сузились, придав узкому лицу с перманентным пресным выражением подозрительный вид. Немец разглядывал меня – мокрого и в одних трусах, а я его – невысокого, но худого и крепкого полностью седого мужчину с покатыми плечами, одетого в легкие брюки и белую футболку.

– Ты? – наконец первым произнес он по-английски.

Я промолчал. Даже не потому, что так мне велел МакКонел, а потому что от страха пересохло в горле, и я потерял дар речи.

– Странно… – продолжил Горст Тиссен, не шелохнувшись, словно прирос к тому месту, на котором стоял. – Ведь мне мои коллеги со стопроцентной уверенностью подтвердили, что ты чист, а они проверять умеют – работа такая… Ошиблись?

Я по-прежнему молчал. А хотелось закричать и просто вылететь пулей из этой комнаты, плыть хоть до самого Мале. Хоть куда, лишь бы подальше отсюда. А МакКонел что-то никак не спешил вмешиваться.

– Где мой друг Виланд? Ты знаешь его, как Арнольда Шнайдера… Ты – британец? В паре с этим рыжим? – задал он очередные вопросы, не получив ответа на предыдущие, и кивнул в сторону компьютера. Помолчал и снова стал задавать вопрос за вопросом, – Или ты русский? Нет? Тогда кто? И какого хрена приперся сюда? Да еще в одних трусах… Ты один?

Я не замечал, но каким-то шестым чувством ощущал, как он приходит в ярость, внешне оставаясь абсолютно невозмутимым. Понимал, что еще чуть-чуть, и он догадается, какой перед ним сидит никчемный и слабый человечишка. Уж по сравнению с ним, устроившим, по словам моего компаньона, жуткую расправу над албанскими работорговцами, так точно.

– Что тебе нужно? За мной пришел? Считаешь, что достаточно крут для этого? Зря… Кишка у тебя тонка… Чего молчишь?

На этот раз я уже хотя бы ответил ему тем, что просто пожал плечами.

Горст Тиссен осторожно сделал два небольших шага вперед. И в тот момент, когда стенной шкаф остался у него за спиной, его дверца бесшумно приоткрылась. Из него наружу медленно шагнул Рон МакКонел, сжимавший в руках сложенный в петлю пояс от халата. Еще секунда и он одним ловким движением накинул эту петлю на шею немцу.

Но, то ли Горст Тиссен услышал шорох у себя за спиной, то ли проследил за моим взглядом, он каким-то чудом успел сунуть ладони под импровизированную удавку и специально попятился назад, не давая шотландцу затянуть петлю. Извернулся и, по-прежнему придерживая стягивающую шею петлю одной рукой, второй попытался нанести МакКонелу удар в голову. Однако тот тоже увернулся и успел резким движением обмотать запястье выброшенной в свою сторону руки длинным концом пояса, что не спасло от пропущенного удара коленом под дых. Шотландец хапнул ртом воздух, но хватку не ослабил и повис на своем противнике, который заметно уступал ему по физическим параметрам, но только не в стремлении победить в этой схватке. Потеряв свои очки, он отчаянно продолжал теснить МакКонела, пихая его коленями и локтями, потому что пустить в ход кулаки не было возможности. Но даже будучи ограниченным в выборе возможности нанести противнику ущерб, он делал поразительные успехи.

Я даже вскочил на ноги, наблюдая за поединком в тесном проеме между стенным шкафом входной дверью и дверью в ванную, и то, что я видел, мне не очень нравилось. МакКонел, по-прежнему сжимая обеими руками концы своего импровизированного инструмента для удушения, как мог, пытался ставить блоки, стараясь при этом не ослаблять натяжение наброшенной на шею немца петли. Он извивался, уворачиваясь от пинков коленями, и никак не мог перейти в контратаку, пока один из ударов не достиг своей цели, и колено Тиссена не впечаталось МакКонелу в пах. Шотландец второй раз за вечер получил в промежность. Он резко выдохнул воздух из легких, со стоном опустился на колени и тут же получил еще один удар коленом. На этот раз в челюсть. Отпустил один конец пояса, который не давал Горсту Тиссену полноценно пользоваться правым кулаком, и тут же получил этим кулаком в висок. Пошатнулся и прохрипел:

– Э-э-эри-и-ик!