Капли битого стекла (СИ)

Всё это больше походило на очень плохое дежавю: каменные коридоры, тускло освещённые впаянными в стену факелами, узкие проходы, деревянные массивные двери, достигающие до самого потолка – множество их, и неизвестно, что скрывалось за ними. Иногда она думала, что там, где она успела побыть, всё создано рукой одного архитектора: даже внешне не отличалось ничем, лишь совсем мелочами да башнями, расставленными в хаотичном порядке. Девушка поправила сползшую лямку топа-корсета, чувствуя, как холодок пробирал до мурашек – хорошо бы надеть плащи, но она как-то забыла об этом важном атрибуте одежды – именно здесь, среди тех, кто привык скрывать от остальных своё лицо. Рейн стучала каблуками по плиточному полу, осматривая здесь всё, словно находилась впервые: Бримстоун – это не просто очередной стилизованный «вампирский замок, забытый временем», а настоящая система убежищ, разросшаяся до подземного города, где располагалась огромная тюрьма-лаборатория: там не только исследовали опасные артефакты, но и допрашивали и содержали различных преступников и других сверхъестественных существ, представляющих опасность для людского рода. Наверно, только по этой причине они завербовали её: она ведь наполовину вампир – значит, менее грозна.

Помимо неё существовали другие спецагенты, базирующиеся на борьбе с аномалиями: полуоборотни, полувампиры, другие полу-существа – Бримстоун словно нарочно искал их по всему миру, чтобы впаять рано или поздно им в голову своё знание – «абсолютно правильное», как считали. Вторая загадка: почему-то они конкурировали с правительственным объектом Спокхаус, работающей по аналогичному принципу. Дампир не разговаривала по этому поводу ни со Светланой, ни со Стренджером – она вообще старалась с ними меньше контактировать, когда находилась в штаб-квартире. Быть может, однажды ей снова дадут ордер на убийства, а в списках будут мелькать имена родных ей людей. Такое уже случилось: очень трудно было доказать высшему совету общества, что она избавилась от близнецов Кригер, а не спрятала их под крылом той организации, с которой Бримстоун враждовал. Рейн бы давно ушла отсюда, но общество обещало ей найти её отца и всех тех родственников, повинных в тяжких преступлениях, и поэтому… осталась.

И они сдержали собственное слово: дампир никогда не думала, что её семья была столь большой и… разнообразной.

Конечно, не всех она отправила на тот свет, а взялась только за самых мерзких уродов: зачем лишать жизни того, кого и так искалечила судьба? Рейн не щадила лишь тех, кто продолжал следовать идеологии её отца: вампира, изнасиловавшего её мать, а впоследствии истребившего всю её семью, чтобы ей некуда было идти… Только он ошибся: полукровка нашла – это была улица. Рейн сначала стеснялась такого эпизода своего прошлого: что ей приходилось воровать, убивать мелких животных, спать у мусорных баков, чтобы выжить, но она верила, что рано или поздно найдёт свой дом. И нашла… Профессор Трюмейн обнаружил рыжеволосую малышку, когда та пробралась во двор его дома и запуталась в верёвочной ловушке, которую ставил для енотов. Он стал ей своего рода приёмным отцом, который воспитал из неё личность – сделал ту, которую она представляла из себя в настоящем. Долгие годы тренировок и обучения дали положительный результат; столько же много времени понадобилось, чтобы найти тех, кто был повинен в сломанном детстве.

Сейчас она вспоминала об этом с особой теплотой.

Рейн тихо рассмеялась в кулак: забавно, что Бримстоун первым нашёл в списке её семейного древа как раз Светлану Люпеску и попросил её ликвидировать. Дампир до сих пор вспоминала их встречу: конечно, без небольшой потасовки не обошлось, но пуля Стренджера, выпущенная в воздух из кольта, дала им долгожданный перерыв в поединке, а вот матч-реванш пошёл совсем не по правилам. В итоге пришлось заключить письменное перемирие, и Бримстоун, наведя справки не без помощи профессора Трюмейна, согласился не трогать агентов Спокхаус. По крайней мере, пока те не совали свой нос в чужие дела.

Это было прекрасное время; а потом начались проблемы за проблемой, но их было мало, рассыпаны крупицами на долгие годы, что Рейн старалась не фокусироваться на них воспоминаниями: профессора Трюмейна не стало слишком быстро – рак съел его буквально за пару лет; потом – знакомство с новой постоянной напарницей и по совместительству учителем – Минс; позже – события, связанные с оккультными исследованиями G.G.G., длившиеся по сегодняшний день. В них было много хороших и плохих эпизодов, но всё же первых больше. И это даже в какой-то степени радовало.