Капли битого стекла (СИ)

Но немец предпочёл проигнорировать его; проскочив мимо иллюзий, которые тут же растворились в воздухе, он подскочил к бумерангу и, вытащив оружие из стены, швырнул его по траектории клонов Маркуса, выкашивая галлюцинации одну за другой. И когда лезвие достигло оригинал, которого ранило в плечо, и тот заорал истошным воплем так сильно, что помещение замка тут же вернулось в первоначальный вид, у Моры появился шанс окончательно добить противника.

- Давай! – приказал ей Симон, и девушка, обернувшись бесплотным духом, вселилась в сводного брата, не успел тот даже издать вздоха, вытащить оружие из руки.

Немец подбежал ближе, наблюдая за происходящим: Маркус обнял себя за плечи, пытаясь телепатически выгнать из своего тела сводную сестру, но Мора была не так проста: она медленно убивала его. Гарек надувался воздушным шариком, трескался, обнажая кровавые прожилки… Вампир сгорал в реальном времени, обугливался от преступлений, которые совершил. Ему никогда не очиститься от грехов. Маркус кричал громко: от боли, от агонии… Но Симону не было его жаль: вампир заслужил всё это. Немец повернул голову, и послышался хлопок: бывшего родственника девушки разорвало на части перезрелой тыквой. Теперь на месте кровавых останков и дробленых костей стояла Мора, дыша шумно и части. Кригер подошёл к ней и взял её за руку, улыбаясь: она справилась.

- Пошли домой, фройлян, - сжал её пальцы, и Мора облегчённо выдохнула, даря улыбку в ответ.

Наконец-то всё закончилось.

***

Рейн и Зигмунд не могли поверить в то, что всё это время сражались друг против друга – особенно полукровка, которая думала, что не попадётся в уловку Гарека, но реальность оказалась слишком жестокой. Раненные и измотанные, они медленно шли к выходу; их не волновало, что замок, когда чары Маркуса спали, приобрёл более разрушенные черты – им интересна была лишь судьба цели. Они медленно подходили к лестнице, думали, что сейчас навстречу им выйдет вампир и разорвёт их на части, но… они наблюдали лишь Симона Кригера, который держал за руку… девушку? Зигмунд прошелестел смехом под нос, а вот Рейн всматривалась в её лицо, одновременно знакомое и нет: видела в ней что-то похожее на себя…

Неужели?..

- А ты время даром не терял, брат, - ухмыльнулся Зигмунд, вызвав у Симона улыбку.

- Просто подумал, что в нашей семье как-то маловато полукровок, - и подтолкнул смущающуюся Мору, прячущую красные щёки за прядями белых волос, к Рейн. – Вот, познакомься со своей старшей сестрой.

Но вместо слов, девушка-призрак просто крепко обняла дампира, и рыжая свистяще выдохнула, ответив ей тем же. Близнецы наблюдали за воссоединением семьи чуть ли не с вдохновляющими вздохами.

- Всё будет хорошо, - прошептала Рейн. – Теперь всё будет хорошо.

И каждый знал, что в словах полукровки была истина. Мора не могла сдержать слёз.

Наконец-то у неё появилась семья, о которой девушка даже не могла мечтать. Теперь она в безопасности.

========== -18- ==========

После той встречи он стал плохо спать; Зигмунд постоянно переворачивался с бока на бок, взбивал подушку, укрывался одеялом по плечи, считал овец, но мозг словно отказывался отключаться во имя отдыха, перекатывая одну и ту же мысль: всего лишь смертный, который не сможет пережить ту, в чьих жилах текла вампирская кровь. Фраза, брошенная Эриком Эрвином, въелась в голову подобно яду, медленно разрушая его. Немец вздохнул, оставляя ничтожные попытки, наконец, отправиться в царство Морфея; сел на край кровати, оборачиваясь: фройлян спала сладко, и он был рад, что она не знала, что творилось у него в голове. Кригер слишком сильно любил Рейн, но понимал, что от правды никуда не деться: рано или поздно она бы всплыла, надавила на него сильнее, чем неосторожное замечание бывшего напарника полукровки. Мужчину разъедали противоречия: с одной стороны, он мог бы забыть всё это, послать Эрика Эрвина к чёрту, но с другой… американец был прав. Настолько, что немец теперь не мог смириться со своим положением и не знал, что ему делать. Зигмунд вздохнул и встал, совсем тихо прошёл к шкафу, снимая с дверцы лёгкий халат. Всего лишь накинул его на плечи и снова обернулся в сторону Рейн: девушка недовольно замычала во сне, перевернулась несколько раз, словно искала по кровати, блуждая в крепком сне, того, к кому она привыкла прикасаться, обнимать, словно плюшевую игрушку, так не хватавшей ей во времена нелёгкого детства. Мужчина мысленно извинился перед дампиром и, толкнув двери, которые тихо скрипнули, но не разбудили фройлян, вышел в коридор.