Капли битого стекла (СИ)

- Всё хорошо, - шептала Рейн, вновь беря его за руку. – Я с тобой.

- Не навсегда ведь, - ответил ей немец; думал, что не услышит, но вновь ошибался.

- Разве это имеет значение, кто мы есть?

- Наверно, фройлян.

- Нет, - спокойно отрезала она. – Совершенно не имеет.

Зигмунд ухмыльнулся: они оба – чьи-то жуткие эксперименты, не знавшие до конца правду о своём прошлом, у которых есть разве что близкие родственники в малом количестве, кому они могут полностью доверить свои секреты. Рейн взял на воспитание профессор Трюмейн, и немцу иногда казалось, что именно он посеял в названной дочери семена вендетты: превратил её в настоящую машину для убийств, рассказал о прошлом, об отце, которого она искала и желала избавить от мучений нахождения в мире живых – за убитую семью, за мать, которую никогда не знала. Возможно, что Рейн ненавидела отца и из-за своего проклятия – что она родилась именно дампиром, но с другой стороны… Возможно, всё это стоило жертв, чтобы девушка была именно такой, какой была сейчас. Ведь… сложись всё иначе, Зигмунд никогда бы не встретил свою фройлян.

И она бы не оставила такой глубокий след в его сердце.

- Я не хочу, чтобы ты забивал себе голову, - они, наконец, встретились взглядом – непрерывный зрительный контакт и метание телепатических мыслей, разбивавшихся о стену реальности. – То, что ты человек… Почти человек… Ты другим мне не нужен.

- Но если бы я был вампиром, тебе было бы легче?

- Я… Я не знаю, - честно призналась Рейн, и Зигмунд всё понял, от того вдохнул: значит, Эрик Эрвин был прав. Крохотная надежда теплилась в душе, но со словами полукровки теперь погасла. – Всё так сложно. Но… мы ведь вместе. Разве другое важно?

- Я хочу быть с тобой навсегда, - честно признался ей Кригер, а голос его дрожал, немного хрипел. – Я бы всё отдал, чтобы быть с тобой всю оставшуюся жизнь, моя фройлян. Это так несправедливо…

- Я знаю, - Рейн поцеловала его в щёку. – Я хочу того же не меньше. Но не мы выбираем кем быть, понимаешь? Я бы тоже всё отдала, чтобы быть просто человеком. Я монстр в глазах людей, но я научилась не обращать на них внимания и жить так, как мне хочется. И мне хочется, чтобы ты перестал накручивать себе. Зиг, кем бы ты ни был, между нами это ничего не изменит.

- Я знаю, фройлян, - кивнул он, слабо натянув маску улыбки. – Я знаю… Но…

- Мы всегда будем вместе. За моим немцем ведь кто-то должен присматривать.

- Bis der Tod uns scheidet? – Зигмунд встал и выпрямился.

- Да, - кивнула Рейн, поднимаясь. – Пока смерть не разлучит нас.

Кригер нежно поцеловал полукровку в губы, и та обняла его за талию. Он вложил в него всё: все свои чувства, мысли, эмоции… странное чувство тревожности медленно отпускало его. Рейн… она была удивительной, настолько, что он готов был на всё, чтобы быть возле неё, быть с ней. Но то, что сказал ему Эрик Эрвин – не проклятие, а напутствие, и теперь, поговорив с ней, он понимал, что всё это стоило риска. Даже если он умрёт в процессе, даже если придётся пожертвовать собственной жизнью… Он согласен на сделку с дьяволом, лишь бы быть рядом с ней.

Отстранившись, полукровка ещё долгое время не выпускала немца из своих объятий. И Зигмунд зевнул – звоночек, что сон снова начал одолевать, и девушка, взяв его за руку, повела в спальню. Рейн обещала ему рассказать сказку, где прекрасный принц встретил на своём пути колдунью и влюбился в неё… И Кригер знал, что у этой истории был счастливый конец. Точно такой же, как ожидал и его с фройлян. Нужно просто его подождать.

В ту и последующие ночи Зигмунд Кригер спал спокойно. Кошмары ему больше не снились.

========== -19- ==========

- Нашёл! – выглянула голова Симона из дверного проёма, державшего подбородком книгу. Мора слабо улыбнулась, и мужчина вошёл в спальную комнату, освещённую лишь ярким свечением камина и пыльным ночником – девушка всё порывалась убраться, но в её состоянии лучше пока лежать в кровати и набираться сил. – Пришлось долго повозиться, чтобы найти её.

- Спасибо, - слабо прошептала полукровка-призрак, натягивая одеяло до самих плеч.

Кригер-младший, закрыв за собой двери, а после, взяв книгу в руки, прошествовал к кровати, садясь рядом с девушкой; за окном, в пелене темноты, резкими каплями смазывались на стекле снежинки – холодные ночи здесь довольно редкий гость. А тут погода словно заранее всё предусмотрела и будто специально накатывала атмосферу – такую, что хотелось только лежать под тёплым покрывалом и читать любимые книги. Именно этим Симон и планировал заняться - по просьбе Моры, конечно, - но найти в доме старый потрёпанный том «Ромео и Джульетты» оказалось той ещё задачей. Девушка постоянно перечитывала повесть, не отпускала книгу с рук, но в какой-то момент отвлеклась и забыла, где могла её оставить. Мора ходила сама не своя пару дней, а потом слегла с простудой: немец никогда бы не подумал, что такие, как она – призраки – вообще могли болеть.

А ведь он её предупреждал, чтобы она не выскакивала на улицу в лёгком платье – то, что она полукровка, не защищало её от холода.