Капрал Серов: год 1757

Выхватил шпагу из ножен, поднял ее над головой и, не оглядываясь, быстро зашагал по склону холма в рощу. В сторону от пинка полетел чугунок, кем-то оставленный у палатки, опрокинулась бадейка с водой… Вслед за ним зашагал и я. Поддавшись хулиганскому настроению, мимоходом поддел штыком деревянную стойку палатки, и она с хлюпаньем сложилась.

За спиной раздался восторженный гул голосов, и земля будто содрогнулась от топота сотен башмаков.

— Знамя! Знамя как же? — раздался срывающийся голосок поручика Чижевского.

— Там разверну, — флегматично ответил ему прапорщик Семенов, — не хватало еще об ветки изодрать.

Я хотел было идти так же, как капитан — напролом, уверенно и не оборачиваясь, но не смог побороть любопытства и оглянулся.

Весь склон холма за нами покрылся красной лавой солдат. Похоже, за нами пошла не только наша кексгольмская рота, но и все, кто был рядом. Чуть правее, неподалеку от генеральского шатра среди суетящихся пеших офицеров в белых шарфах выделялась массивная фигура всадника в золотом шарфе. Генерал несколько секунд смотрел на наш демарш, покачал головой и бросил коня рысью через лагерь, энергично махая рукой тем солдатам, что еще стояли в колоннах.

Прибавляю шаг. Рядом со мной возникают Сашка, Ерема, Семен Петрович и все остальные из моего капральства.

Бросаю им через плечо:

— Парни, там на просеке затор из телег. Помните, тем летом отрабатывали штурм редута? Покажете пример. Чтобы один другого подсаживал и перескакивали поверху. Протискиваться меж повозок только время потеряем.

В роще становится тесно. Выбирать тропинку уже не получается, справа и слева все битком забито людьми. Перебрасываю мушкет в левую руку, выхватываю шпагу, чтобы прорубаться сквозь чащу, как это лихо делает капитан Нелидов.

Шпага погибшего поляка хороша. Ветки смахивает на раз. Получается эффектно, и вскоре роща наполняется треском ломаемых ветвей. Прем напролом в буквальном смысле, сметая массой тел кустарник и втаптывая в слякоть ободранные ветки.

Вот и просека. Кажется, телеги встали еще теснее. Завидев показавшуюся из чащи нашу нестройную толпу, давешний извозчик визгливо закричал:

— Не сметь! Эта повозка принадлежит…

Короткий тычок капитана в грудь, и слова забулькали у безымянного слуги в горле.

— Вперед! — командую и подбегаю к телеге. Перед ней уже присел на колено Ерема. Встаю ему на плечи и взлетаю на повозку, продрав носком башмака какой-то тюк. Испугавшаяся лошадь дернулась было, но ее уже крепко держал за недоуздок Ефим.

Мой пример увидели все, и вот уже красная волна солдат захлестнула сгрудившиеся повозки, перелилась на ту сторону просеки и втягиваясь в лес. Где-то, заскрипев, подломилось тележное колесо. Испуганно ржали лошади. Краем глаза отмечаю, что в толпе солдат позади мелькает золотой шарф того самого массивного генерала, что только что скакал по холму. Надо же! Вроде генерал, а не брезгует пешком ходить вперемешку с грязной солдатней! Кто это, интересно? У нас на холме генералов столпилось столько, что всех и не упомнишь!

За спиной на западном краю холма загрохотали ружейные залпы. Похоже, генерал Леонтьев решил связать боем прусский заслон, прикрывая наш бросок через лес. Интересно, это такой план, или наши генералы и правда умеют реагировать на быстро меняющуюся обстановку?

Что за мысли лезут в голову? Ну конечно же умеют, на то они и генералы! Не отвлекайся, Жора! Вперед! А то господин капитан вон уже как далеко оторвался.

По эту сторону просеки роща более сырая. Башмаки хлюпают в слякоти. В толпе солдат то и дело кто-нибудь поскальзывается и падает, но соседи тут же в несколько рук помогают такому подняться.

И сзади, и слева сквозь топот, ругань и пыхтение солдат доносится грохот битвы, а прямо впереди никакой пальбы. Неужели опоздали, и битва укатилась налево, на восток, к переправе?

А вот и конец рощи. Деревья стоят пореже, подлеска практически нет, вываливающимся из чащобы солдатам есть где накапливаться и собираться в группы.

Вижу, как с нашего наблюдательного дерева спрыгнул Степан и суетливо подбежал к прущему, как бегемот, капитану. Что-то объясняет на ходу, размахивая и показывая руками.

Рядом ворчит прапорщик Семенов:

— Ну вот, здесь уже не так тесно! — и одним движением распускает шнуровку на свернутом вокруг древка знамени.

Идем вперед, Семенов держит знамя перед собой наперевес. Поднимать опасается, чтобы не запутаться в деревьях.

Капитан Нелидов вышел к самому крайнему деревцу рощи, за которым уже было чистое поле. Встал и повернул руку со шпагой в сторону от себя, как шлагбаум.

— Становись!

Толпа солдат дошла до него, и впереди идущие начали один за другим останавливаться. Кто просто отдышаться, кто повинуясь команде Нелидова, а кто-то просто растерялся от открывшегося нам зрелища.

Поле перед нами, насколько хватало глаз, было забито людьми в синих мундирах.

Сколько же их там? Тысячи, десятки тысяч!