Капризы мисс Мод

В четверть пятого, вечером, через два дня после памятного званого обеда, за которым лорд Маршмортон вел себя с таким заметным недостатком рассудительности, Мод сидела в кафе «Приятный уголок», поджидая Джоффрея Раймонда. Он телеграфировал, что встретится с ней в половине пятого, но нетерпение привело ее к месту встречи на четверть часа ранее условленного времени. И печальный вид всего окружающего уже побуждал ее сожалеть об этой импульсивности. Угнетенное состояние духа охватило ее. Она была полна предчувствий. Знающим Лондон название «Приятный уголок» сразу подскажет мысль о кафе на Ворд-Стрите, которое принадлежит бедной благородной даме в Лондоне, когда дама из общества разоряется, а это случается теперь чрезвычайно легко, она соединяется с двумя или тремя другими благородными дамами и открывает кафе в Вест-Энде, под названием: «Дубовый лист», «Старая ива», «Под липами», или «Уютная Гавань», – сообразно их личным вкусам. Там, одетые тирольками, японками, в норвежские или экзотические костюмы, она и ее совладелицы подают прохладительные напитки в дневное время с гордой томностью. Здесь вы не найдете ни многолюдности, ни исправности ресторанов Лайонса и Ко, ни блеска и веселья Румпельмейера. Эти места имеют свою собственную атмосферу. По-видимому, они рассчитывают на недостаточное освещение, на полное отсутствие вентиляции, на шоколадный кекс, которого вы не в состоянии разрезать, и на медленное ожидание заказанного. Сомнительно, есть ли что-либо на свете более унылое Лондонского кафе этого рода, не считая, конечно, другого лондонского кафе того же типа. Мод посмотрела на свои часы. Было двадцать минут пятого. Ей не верилось, что она была здесь всего пять минут, но тиканье часов убеждало ее, что они не остановились. Ее уныние становилось все глубже. Почему Джоффрей просил ее встретиться в такой мрачной пещере, вместо того, чтобы встретиться в «Савойе»? Ей было бы так приятно в «Савойе». Здесь же ей казалось, что она потеряла безвозвратно ту веселую пылкость, с которой должна была встретить здесь человека, которого любила. Внезапно она почувствовала страх. Какой-то злой дух, казалось, нашептывал ей, что она сделала глупость, придя сюда, и подсказывал ей сомнение в том, на что она до сих пор смотрела, как на самый незыблемый факт в мире, – на ее любовь к Джоффрею. Неужели она могла измениться с тех пор, как была в Уэллсе? В живости последних событий, те дни в Уэллсе казались ей очень отдаленными, а она – самой себе – казалась отличной от той девушки, которой была год назад. Она поймала себя на том, что думала о Джордже Бэване. Это было странно, что, как только она начала думать о Джордже, она почувствовала себя лучше. Это было, как если бы она заблудилась в дикой чаще и вдруг встретила друга. Было что-то такое положительное, такое успокаивающее в Джордже. И как хорошо он держал себя во время последнего свидания. Джордж каким-то образом стал частью ее собственной жизни. Она не могла вообразить себе жизни, в которой он не принимал бы участия. А между тем, в настоящий момент, он, вероятно, укладывался, чтобы вернуться в Америку, и она никогда больше никогда не увидит его. Что-то кольнуло ее сердце. Она как будто в первый раз ясно представила себе, что собирается сделать. Она попробовала успокоить боль своего сердца, думая об Уэллсе. Она закрыла глаза и нашла, что это помогает ей вспоминать. С закрытыми глазами она все могла восстановить все в своей памяти – дождливый день, грациозную, гибкую фигуру, которая вышла ей навстречу из тумана, прогулки по холмам… Если бы только Джоффрей пришел! Видеть его – вот в чем она нуждалась.

– Вы уже здесь!

Мод, вздрогнув, открыла глаза. Голос звучал, как голос Джоффрея. Но у ее столика стоял незнакомец. И не особенно пленительный незнакомец. B тусклом свете «Приятного уголка», к которому еще не привыкли ее открывшиеся глаза, все, что она могла заметить, это то, что человек был чрезвычайно тучен. Она боязливо сжалась. Это было то, чего должна была ожидать девушка, сидящая одна в кафе.

– Надеюсь, я не опоздал, – сказал незнакомец, садясь и тяжело дыша. – Я думал, что небольшой моцион будет мне полезен, и потому пришел пешком.