Капризы мисс Мод

Каждый нерв у Мод, казалось, внезапно ожил. Она задрожала с головы до ног. Это был Джоффрей! Он смотрел через плечо и старался щелчком пальцев привлечь внимание одной из кельнерш. И это дало Мод время прийти в себя от ужасного потрясения, которое она получила. Головокружение покинуло ее и сменилось паническим ужасом. Это не мог быть Джоффрей. Было бы ужасно, если бы это оказался он. И все же это был Джоффрей. В течение года она молилась, чтоб Джоффрей вернулся к ней. И боги услышали ее молитвы. Они вернули ей Джоффрея и с бесконечной щедростью. Она ожидала стройного Аполлона, которого любила в Уэллсе, а вместо него появился этот колоссальный человек. Каждый из нас имеет свои предрассудки. Мод имела предубеждение против толстых людей. Быть может, вид ее брата Перси, с каждым годом толстевшего все больше и больше, был причиною этой странности ее характера. Во всяком случае, оно существовало, и она смотрела в болезненном молчании на Джоффрея. Теперь он вновь повернулся, и она имела возможность хорошенько разглядеть его. Он был не только полным, он был толстяком. Тонкая фигура, о которой она мечтала в течение года, безобразно расплылась. Тонкие черты его лица совершенно изменились. Его щеки превратились в розовое желе. Одна из несчастных благородных дам приблизилась с медленным пренебрежением и остановилась возле столика. Казалось, было бесчеловечно беспокоить ее.

– Чаю или шоколаду? – спросила она гордо.

– Чаю пожалуйста, сказала Мод, обретя голос.

– Одну порцию? – вздохнула кельнерша.

– Шоколад для меня, сказал Джоффрей живо, с видом человека, беседующего на близкую ему тему. – Я хотел бы побольше взбитых сливок. И, пожалуйста, посмотрите, чтобы он был горячим.

– Один шоколад!

Джоффрей размышлял. Это было для него серьезным вопросом.

– И принесите немного кекса. Я люблю с глазурью… И пирожных… И гренков с маслом. Пожалуйста, присмотрите, чтобы на них было побольше масла.

Мод задрожала. В лексиконе человека, сидевшего перед нею, не должно было быть слова «масло».

– Хорошо, – сказал Джоффрей, нагибаясь, когда высокомерная кельнерша отошла. – Вы не изменились ни капельки. По внешнему виду, по крайней мере.

Нет, – сказала Мод.

– Вы такая же точно. Я думаю, я… – Он покосился на свой жилет – прибыл немного в весе. Я не знаю, заметили ли вы?

Мод снова содрогнулась. Он думает, что прибыл немного в весе, и не знает, заметила ли это она! Она была подавлена бесконечной тоской при виде толстого человека, который даже не понимал, насколько он пополнел!

– Это жизнь на яхте привела меня к такому положению, сказал Джоффрей. Я был на яхте почти все время, с тех пор как в последний раз видел вас. Старый холостяк имел японского повара и жил превосходно. Его хватил удар. Мы долгое время путешествовали. Мы были в Средиземном море всю прошлую зиму. По большей части, в Ницце.

– Я бы хотела поехать в Ниццу, сказала Мод, чтобы что-нибудь сказать.

Она чувствовала, что Джоффрей изменился не только наружно. Или же, в действительности он всегда был таким пошлым и прозаичным и только в ее воображении казался иным.

– Если вы когда-нибудь туда поедете, сказал Джоффрей серьезно, – не упустите случая позавтракать в отеле «Лазурный Берег». Там дают самые изумительные закуски, какие вы когда-либо видели. Речные раки, величиной с молодого омара. И есть рыба, забыл ее названье, я его потом вспомню. Она напоминает флоридскую «помпано». Будьте осторожны, заказывайте ее жареной. В противном случае она потеряет аромат. Подтвердите лакею, что вы хотите иметь ее жареной, с растопленным маслом, и немного петрушки с обыкновенным вареным картофелем. Это настоящее изумление! Люди могут говорить все, что угодно, но я утверждаю, что французы, действительно, не знают толка в бифштексах и вообще в красном мясе. Телятина не дурна, хотя я предпочитаю нашу манеру ее приготовления. Конечно, в чем французы настоящие гении, это омлет. Я припоминаю, что, когда мы зашли в Тулон за углем, я отправился бродить по берегу и получил самый великолепный омлет с цыплячьей печенкой, в совсем маленьком, скромном ресторане близ гавани. Я всегда буду помнить его.

Кельнерша вернулась с подносом. Джоффрей досадливо покачал головою.

– Я нарочно просил много масла, – сказал он. – Я ненавижу гренки, когда на них недостаточно масла. Их не стоит есть. Дайте мне масло, и я намажу их сам. Поторопитесь, пожалуйста, прежде чем гренки остынут. Это нехорошо, когда они остывают. Здесь не умеют приготовлять чай. Вы должны побывать в деревне, чтобы оценить его по-настоящему. Я вспоминаю, как мы стали на рейд вблизи Девонширской дороги на несколько дней, и я отправился выпить чаю на ферму. Это было нечто изумительное. Густые девонширские сливки, домашнее варенье и всякого рода пирожные… Все здешнее – пустяки в сравнении с ними. Хорошо, если бы эта женщина поспешила с маслом. Через минуту будет уже поздно.