Карабах – горы зовут нас

— Ну что, мужики, — обратился к командирам полковник, — теперь все зависит только от нас, от нашего мужества и строгого выполнения намеченного плана. Берегите себя, я прошу вас, и останьтесь в живых, — вот самое большое мое желание. По машинам, — подав команду, он повернулся к Нестеренко, — пошли и мы, Олег, больше нам здесь делать нечего. Надо о живых теперь думать.

Настроив компас, и выбрав азимут, полковник двинулся по дороге, ведущей к плотине, за ним потянулись те, кому было приказано обеспечить прорыв. Пройдя метров пятьсот, стали забирать влево, свернули на тропинку. Лес здесь был гуще, деревья стояли плотней, чем на скалистых склонах гор. Часа три шли, спускаясь по крутым тропинкам вниз. Там в горах еще плотно лежал снег, а здесь в низине уже чувствовалось дыхание весны. Деревья стряхнули с себя оставшийся снег, выпрямили свои ветки и радостно помахивали ими, будто пробовали на гибкость и крепость. Сухие ветки, не выдержав, с треском отрывались и падали на землю, освобождая места ранним побегам. Светало.

Полковник пробирался между кустами, часто останавливался и сверял местность с картой. За ним шли Нестеренко, радист и двое разведчиков из отряда «Гуртулуш». Позади них на расстоянии 100 метров шли оставшиеся бойцы.

От земли, от скал и камней на южных склонах валил пар. Высыхала трава, звенели, встряхиваясь, головки подснежников, над кустами с легким треском парили повеселевшие птицы. Туман еще держался под кронами буков, но лучи солнца уже просвечивали лес, заигрывали с представителями птичьего царства, заставляя забывать в эти утренние часы свои невзгоды и носиться взад-вперед и петь, как они поют только весной, в счастливые месяцы светлых ночей.

Полковника и его спутников не могла обмануть, а тем более убаюкать ясная благодать, эта показная разнеженность природы. Враги не выбирают для нападения только черные ночи, они не считаются ни с весной, ни с солнцем. Поэтому группы шли осторожно, держась в тени, и не спускали глаз с подозрительных деревьев и густых орешников. И все-таки не глаза, а острое обоняние предупредило их, что рядом враги.

Ветерок, набежавший чтобы обсушить размоченный лес, это ветерок принес слабый запах дыма, с примесью пороховой гари. Похоже, что недалеко горел костер. Чуждый лесу запах и потому особенно, вызывающе-заметный в чистом воздухе высокогорья, предупреждал об опасности. Группа остановилась.

Полковник приказал выставить охрану и ждать, а сам с одним из бойцов крадучись пошел через лес. С каждым шагом запах усиливался. Он шел из одной особенно густой заросли в лещине. Впереди поднималась, метров на шесть, каменная глыба. Она густо заросла кустами. На нее предстояло забраться, чтобы оценить обстановку и увидеть, что там за кустами. Они не знали, но догадывались, какую смертельную опасность для них может таить место, где горит костер. Указав бойцу, где тот должен залечь, полковник начал подходить к возвышенности, перебегая от ствола к стволу, оглядываясь и держа автомат наготове. Легкий свист раздался левее бугра.

Полковник мгновенно отскочил за ствол и высунул вперед автомат. Свист повторился. Значит заметили. Наступила минутная тишина.

В той стороне мелодично запел грач. Запел — и вдруг на какой-то ноте запнулся, умолк. Опасность.

Переждав несколько минут, полковник решил вернуться. Стоило ему шевельнуться, как справа грохнул выстрел и рассыпался на сотню повторов.

Стрелял снайпер. Полковник упал, как подкошенный, но упал очень умело, так что очутился за мшистым камнем, а ствол его автомата уже был повернут в ту сторону, где затаился противник.

Замолчал лес. Тишина. Улетел бесшабашный грач, до смерти напуганный грохотом. Все насторожилось.

— Ладно, выждем, — решил полковник.

Теперь пошла игра, кто — кого. Минут через пять над дальней каменной глыбой, сбоку кусты зашевелились. Снайперу не терпелось глянуть на дело своих рук. Конечно, он думал, что убил своего противника. В ту же секунду раздался ответный выстрел. Рука армянина повисла, винтовка звякнула о камень. Человек спрятался за укрытием. Полковник повернулся к своему бойцу и подал знак отходить. Сам прижался к глыбе и продолжал наблюдать. Он знал, что если по нему еще будут стрелять, то не отсюда, где лежал снайпер, скорее всего, со стороны заросшей возвышенности. Он вскочил, петляя между деревьями, помчался назад, где его дожидались бойцы.

Не доходя метров десять до группы, полковник махнул им рукой и стал уходить вправо от того места, где они располагались. Бежали долго, пока силы еще оставались, но с каждым километром, ноги становились чугунными, и было такое впечатление, что к каждой ноге привязали по пудовой гире.

В какой-то момент ноги подкосились, и полковник с разбега упал в овраг. Склоны и дно оврага заросли колючими кустарниками шиповника, они царапали одежду и руки, но он не обращал на это внимания. За ним посыпались и остальные.

— Олег, где ты? — не поворачивая голову, будто знал, что он рядом, — спросил полковник.

— Здесь, я.