Карабах – горы зовут нас

В той долине, которая тянется до самого перевала, всякий раз, когда дует ветер, слышится запах степи Ширвана, родины полковника. Хотя далека она, но дыхание степи, подымаясь по согретым склонам гор, преодолевая перевал, приносит сюда, на северную сторону, тепло.

Повсюду, рядом и где-то очень далеко, вот тут, под ногами и повсюду, куда не кинешь взгляд, как зеленое знамя Пророка, лежит на горах лес, кудрявый и ласковый издали, такой загадочный и заманчивый, что хочется погладить рукой его зеленый атлас. И в тоже время такой таинственный и строгий вблизи, что народ с давних пор называл его «Черный лес». В этих лесах сотни троп и ни одной дороги, много зверей, птиц и множество полусгнивших деревьев на нависших скалах. Тут растут кусты с шипами, раздирающие одежду в клочья. Кругом темень с загадочной и пугающей тишиной, где каждый хруст сухой ветки, падение камешка, крик филина или совы, заставляет вздрагивать и пугливо оглядываться по сторонам. Зайдешь в лес, обуревает страх, лесные дебри опасны для неопытного человека.

В «Черном лесу» всегда стоит устойчивый запах сырого листа, земли, прели. Снизу, из-за кустов ежевики и шиповника, доносится рев, грохот горной реки, которая не знает ни сна, ни отдыха. Иногда по верхушкам грабов на горе проносится ветер, Карабахский лес глубоко вздыхает, как уставшие бойцы и снова стихает. Вот с перевала прогремел короткий, басовитый гром, это маленькие лавины. Где-то очень далеко провыл шакал, и все стихло.

Полковник наблюдал за всем и думал, — Милый нашему сердцу Карабах, ты очаровываешь всех, кто веками живет здесь и тех, кто попадает сюда случайно. Горная страна, раскинувшаяся в самом сердце Азербайджана. Годы и столетия пронеслись над этим горами. Войны шли здесь спокон веков, и сейчас идет война. Лес и горы, как и сотни лет назад, свидетели страшной несправедливой войны двух соседей. Карабахский лес вздыхал, поражаясь человеческой жестокости и ненасытной жажд людской крови.

Бойцы не видели, что недалеко от скалы, маскируясь между камнями на гребне выше осыпи, скрывалось одно существо, очень опасное для них, как опасно все на войне. Человек в белом маскхалате, простерся на камнях и просматривал панораму местности в прицеле снайперской винтовки. Винтовка лежала тут же рядом с ним, при желании он мог снять полковника одним выстрелом, ведь до них было не более четырехсот метров. Но снайпер понимал, что этот выстрел может быть для него самого последним, и, стараясь не терять из виду группу, он стал потихоньку сползать вниз.

Группы двинулись дальше. Лес резко оборвался, полковник вышел на поляну, покрытую мхом и колючими кустарниками. Ярко, до боли в глазах светило яркое солнце. С одной стороны, не круто поднималась возвышенность, покрытая редкими кустарниками, а с другой, виднелась какая-то деревня.

К небу клубясь, поднимался сизый дым. Внизу люди жили обычной жизнью. Мирно спали мужики, обняв своих любимых. Там было тепло и сытно. До них еще не докатилась война, там был мир. Полковник стоял на вершине и утирал слезы, предательски выступившие на глазах. Смерть очередной раз прошла рядом, обдав его холодным своим дыханием, от которого тело содрогнулось, и по коже пробежали мурашки. Полковник подозвал радиста и запросил штаб. Сквозь шум и треск эфира он услышал голос Начальника Генерального штаба Садыкова.

— «Чайка», я «Второй», всех встретили, ждем вас. Шум не дал дослушать последние указания генерала. Радист, увидев вопросительный взгляд полковника, стал колдовать над рацией, посылая в эфир позывные генерала. Прошло больше пяти минут, которые показались вечностью, когда радист опять протянул трубку рации.

— «Второй» на связи.

— «Чайка», — хриплый голос генерала показался таким родным и близким, что он невольно стал оглядываться, стараясь понять, откуда тот говорит:

— Возвращайся домой, туда, где ты сейчас, не залетают больше чайки. Ждем.

Он вернул трубку радисту и повернулся к своим бойцам:

— Ну что мужики, получено добро. Мы «летим» домой.

Положение, в котором они оказались, на первый взгляд казалось безвыходным. Но среди них не было трусов, они уже давно сбежали. Каждый из его солдат дрался с врагом, как истинный сын любящий свою родину, свой народ.

Благодаря чувствам чести и долга, вытекающим из принадлежности к солдатскому сословию, у солдата развивается и такое качество, которое не поддается воспитанию — личное мужество. Сегодня они доказали это. Сегодня в их сердцах зародилась вера в Победу. И не было среди них ни одного солдата, который бы не рассчитался бы с врагом.

Часть вторая От курсанта до генерала

Глава первая

В рай — через ад Карабаха

Кровь не может быть

прощена никогда,

а только отмщена

или искуплена.