Карабах – горы зовут нас

Коридор, по которому шагали бойцы, шел на подъем, камни под ногами были гладкими, отполированными многовековыми ветрами. Во время дождей и снеготаяния сюда сбрасывалась вода и наносила песок. Начались повороты, углубления в скалах, то и дело возникали черные трещины, уходящие в неизвестность. Тропа в лесу извилисто бежала по хребту невысокого увала. Полковник шел уверенно, как ходят по знакомой дороге. Серый от стирки и дождей рюкзак ловко висел у него на ремнях, сбоку болталась финка в чехле, подарок Сашки Неверова, его старого друга, погибшего в Афгане. Автомат, с раскрытым прикладом, он повесил через грудь почти горизонтально, ремень перекинул на шею, а руки положил на оружие. Ноги, обутые в солдатские ботинки он ставил уверенно и точно, ни разу не поскользнувшись и не оступившись. Путь проходил по каменистому склону горы, заросшему дубовым и грабовым лесом. Вскоре группы вышли на голую от леса поляну, покрытую светло-зеленым кустарником. Сделали привал, выставили заслоны.

Приказав всем отдыхать, полковник прошел вперед и остановился на краю обрыва. Заглянув вниз, он почувствовал легкое головокружение. Гора страшным обрывом уходила метров на семьсот вниз. Оголенный бок ее, словно срезанный ударом огромного топора, белел острыми выступами скал. На дне, затянутом темной голубизной, стоял смешанный лес. Там валялись дубы, грабы, стволы бука и множество веток.

— Громадная могила, — невольно промелькнула мысль, на дно которой сброшены мертвые деревья вперемешку с камнями.

— Похоже, зимой здесь снег поработал. Лавина, как бритвой срезала лес и похоронила его в реке. Ему сделалось жутко от одной мысли, что надо спускаться по почти отвесной скале, но другого пути у них не было, по пятам шли преследователи. Это была самая удобная позиция, где, не опасаясь обхода противника с тыла, можно было держать оборону. Отправив две группы вести разведку, решили остановиться здесь же.

В горах ночь наступает быстро, и пока вели разведку местности, стемнело. Под огромным дубом разложили небольшой костер, чтобы обсушиться и согреться. Красное пятнышко костра светилось в черноте ночи. Огонь пропадал за стволами, на миг возникал в прогалине леса, как мигающий на берегу маяк, и опять исчезал. За ночь привалил туман и пленил горы.

Когда проснулись и раздули едва тлеющие угольки костра, вокруг стояла молочная, сырая пелена. Туман пропитывал лес, проник в самые густые заросли, оседал между камнями и скрывал от взора тропы и даже высокие скалы.

Ранним утром, когда особенно прозрачен воздух, солнце красноватым светом начинало опрыскивать вершины гор, а внизу на склонах и каменных ущельях лежали белые облака и дремали, стараясь удержаться за острые края скал.

Темнота уползала в узкие ущелья, пряталась за скалами, но лучи доставали ее и там. Они разгоняли туман по лесным полянам, прошивали насквозь, застоявшиеся облака и от этого мир делался прекрасней и светлей. Повсюду стояли леса, покрытые серебристым снегом. И, когда на них падало солнце, ночная чернота испуганно бледнела, на глазах превращаясь в изумрудную зелень, искрясь каждой снежинкой на зеленых кронах. Тишина стояла невероятная, даже страшная. В складках долины лежали клочья белого и плотного тумана, река внизу ущелья вздулась, гремела камнями.

Лес, подсушенный солнцем, успокоительно шумел вокруг них. Теплый и плотный ветер дул сверху и перебирал опавшую листву, смешивая ее со снегом. Бойцы быстро собрались и двинулись дальше. Сначала, шли вниз, потом стали подниматься. Лес поредел, повеяло свежим ветерком, туман стал пожиже и стал расползаться по сторонам. Опускаясь все ниже и ниже, в конце концов, лег на землю.

Перед глазами бойцов встали близкие и далекие горы, вершины которых красовались своими снежными пушистыми шапками, а над горами голубое без единого облачка небо. Наверно только у человека высота гор рождает чувство горделивости. Когда группы поднялись на скалу господствующую над местностью, увидели под собой снежную опушку лесов и лугов, переливающихся тысячами солнечных лучей, как сказочные бриллианты из сокровищ Али-бабы, а вдали прекрасную величественную вершину Кяпяз-дага.

Полковник гордо поднял голову и всей грудью вздохнул чистый, горный воздух, он понял, что им удалось сделать невероятное.

Чувство гордости за проделанную работу переполняла его, и ему захотелось крикнуть:

— Вот он, мир счастья и свободы. Это наш Карабах и мы хозяева здесь. Никто не испугает нас и не остановит. Пусть трепещет враг, и уносит свои ноги, не то смерть настигнет его.

Солдаты стояли пораженные величественной картиной открывшейся перед ними, они дышали полной грудью морозным воздухом, в блаженстве прикрыв глаза.

Вершины Кяпяз-даг и Гямыш-даг на горизонте сверкали красным гранитом. Они поднимались над ландшафтом более низких гор и вызывали чувство восхищения здесь, между горами узкая долина, а с двух сторон высочайшие вершины, покрытые густым лесом.