Карабах – горы зовут нас

Самое главное, выезжают в основном, начальники и те, кто стоит в руководстве района. Вот мы и пришли к вам, узнать, что творится. Самое тревожное, что солдаты, которые добровольно пришли в Шушу, тоже уходят, мотивируя свой поступок тем, что они добровольцы, т. е. «как добровольно пришли — так добровольно и имеют право уходить». Чем больше рассказывали командиры про сложившуюся обстановку в городе и на прилегающих постах, тем отчетливее становилось понятно, что идет закулисная борьба между группировками в стране и это видно по положению в Шуше.

Рамиз Гамбаров, один из представителей Народного фронта, стал вспоминать, что противостояния начались, после убийства в своем кабинете главы исполнительной власти города.

Власть в Шуше перешла в руки Низами Бахманова, назначенного из Баку, вопреки желаниям аксакалов района. Это назначение не понравилось Рагиму Газиеву и его сторонникам, которые пытались контролировать поступающую в город гуманитарную помощь в виде денег и продовольствия.

Сферы влияния делились до тех пор, пока последний не стал Министром обороны. Но на местах остались те, кто получает от него указания. Одним из них является Наиль Казимов и его отряд, подытожил свой рассказ Рамиз, дополненный Сафаровым. По словам Сафарова, только Тофиг Огуз, был единственным человеком, кто мог обуздать Наиля, но тот отошел в сторону и в интригах не участвует, заняв выжидательную позицию. Беседа затянулась. Уже было за полночь, когда в штаб буквально влетел водитель Фахратдина Сафарова:

— Командир Ислам снял своих людей с постов и собирается покинуть город — с порога закричал он.

— Как снял? — не понял Сафаров, — он же на Кайбалинском посту должен быть?

— Ну, вот командир, — Рамиз не скрывал своей досады, — вам еще одна новость, про то, что кто-то намеренно сеет хаос в районе.

Сорвав бушлаты с вешалки, они с Сафаровым заспешили в батальон. Джахангиров посмотрел на полковника,

— Может и нам съездить туда и по горячим следам разобраться с ситуацией на месте?

— Не стоит, пусть сначала командир батальона расспросит их. А уж если тот решит, что ему нужна наша помощь, тогда уж поедем.

— А обстановка то накаляется с каждым днем, тебе не кажется, дорогой друг? — спросил он у Джахангирова. Рустамов докладывает, что при разговоре с Гюндузем он уточнил список личного состава, так там оказалось всего 65 человек. А Алиев пришел сегодня от Мамед-киши, у которого в роте не больше 40 человек и то водители, которые постоянно на выезде. Так что мне придется все-таки, в первую очередь, уточнить, сколько же всего народу здесь с оружием в руках. Понимаешь — полковник прямо посмотрел на друга — я же не мальчик, все прекрасно вижу и сам. Рагим Газиев, когда отправлял меня сюда, то сказал, что тут свыше 3000 тысяч человек, а ведь он врал. Но чтобы до конца выявить наличие личного состава, для этого я решил привести бойцов к присяге. Если я не смогу приемом присяги, привязать солдат к закону, удержать их в бою не представляется возможным. Это самое главное.

— Ты сам прекрасно понимаешь, что система воспитания солдат должна основываться на правильном понимании ими главного, что на войне основная тяжесть ложится на тех, кто дал клятву Родине, но не на добровольцев, без обязанностей и ответственности. Солдат — это не простой механизм, которого накормил, обул, вооружил и он готов за это умереть. Нет! Только от морального состояния воинов зависит успех боя. Воспитанию национального самосознания солдат нашей армии, патриотическому чувству долга перед Родиной необходимо уделять самое пристальное внимание. Надо у солдат воспитывать стремление к славе и наградам. Вот мы с тобой, сколько обошли постов, на которых бойцы несут дежурство годами? В дождь и холод, в пургу и стужу, а за что? Просто из-за того, что он не трус, не сбежал как многие, а как он завтра это докажет? Если у него нет ни одной за этот подвиг награды, нет ни медали. Нет, брат ты мой, солдат он тоже человек, а каждый человек хочет, чтобы его труд поощрялся, и это не последнее. К сожалению, этим вопросам у нас никто не уделяет должного внимания, оттого и каждый делает, что ему вздумается. Захотел пострелять, идет на пост, не хочет, замерз — можно и оставить пост и спуститься в город, погреться.