Карабах – горы зовут нас

— Я на сто процентов уверен, что армяне давно привели людей к присяге, сделали это, поэтому их солдат получив приказ, роет окопы и строит блиндажи, а наш отбывает срок, зачеркивая числа в календаре. Я сам видел, как армяне готовятся к войне. Командный пункт в инженерном отношении отработан по всем правилам устава. Нет, Магеррам там у них в штабах сидят профессионалы и думают, думают. Война ведь — это не кто кого перестреляет. Война, брат — это кто кого передумает. На сегодня мне нечего противопоставить армяшкам. Среди командиров батальонов нет ни одного кадрового офицера, понимающего, что такое инженерное оборудование района обороны, что такое система огня. Когда я разговаривал с солдатами из 366 полка у Эльчина Мамедова в батальоне, то они часто упоминали имя «Коммандос». Так вот, я позвонил в разведуправление, чтобы побольше узнать о нем, — полковник прошел к столу и достал из шкафчика бумажку, — сегодня получил ответ на свой запрос.

Он стал медленно читать, давая возможность Джахангирову уяснить прочитанное — Полковник Аркадии Тер-Тадевосян (бывший начальник оперативного отдела штаба ОКВ СССР в Афганистане). Его помощники в штабе карабахских армян: — генерал-майор Гурген Далибалдян;

— командиры группировок: — полковник Самвел Бабаян, полковник Сейран Оганян, — кстати, — прервал свое чтение полковник, — последний окончил Бакинское училище, служил в 366 полку командиром 2-го мотострелкового батальона. Ты случайно не знал его?

— Слыхал, раньше о нем, когда служил в ЗакВО (Закавказский военный округ), но лично не знаком, — пояснил Магеррам.

— Это только сведения по армянам, но ты учти еще одно, там есть оперативная группа из русских наемников и возглавляет ее полковник Зиневич, один из тех, кто прошел Афганистан в штабе армии, так что брат, такие вот дела. А мы тут с Наилем Казимовым и прикомандированными полицейскими собираемся противостоять им. Никогда нельзя пренебрегать противником, его надо изучать постоянно, его войска, его способы действий, изучать его сильные и слабые стороны. Вот ты работаешь в оперативном управлении, скажи мне, есть решение Министра Обороны на оборонительную операцию?

— Не утруждай себя, знаю, что нет. Вы операторы ездите по направлениям, и собираете данные, кто и где стоит на постах, не представляя себе, как завтра они поведут себя в бою. Будут защищать свои позиции или оставят их без приказа. А почему, да потому что нет, и не было единого руководства и желания руководить..

— Ты думаешь, мне непонятно стало, после разговора с Пашаевым, и с командирами батальонов, или я слепой? Ведь нас с тобой послали, чтобы мы несли ответственность здесь и сейчас, мой дорогой Джахангиров, — подытожил свою речь полковник

— Ну почему ты решил, что слепой, — Магеррам, не стал уклоняться от разговора. Все правильно ты говоришь. Но вот в чем беда, за последние четыре месяца сменились пять министров обороны, не говоря о том, что ни один отряд не проходит по списку штата Министерства обороны, каждый отряд служит тому, кто оплачивает и кормит их, поэтому везде такой бардак.

Он не успел закончить свою мысль. Зазвонил телефон городской связи. Полковник подошел к столу, взял трубку. Взволнованный голос Сафарова, просил его немедленно приехать в батальон, так как ситуация выходит из-под контроля.

— Ты со мной? — он посмотрел на Джахангирова, положив трубку и надевая бушлат.

— Ну, как ты думаешь, — вопросом на вопрос ответил он. Ночной город спал, когда по его улицам в сторону школы, где размещался батальон, мчались машины с руководством района, поднятые Сафаровым.

Хамбала, водитель полковника, резко затормозил у ворот, перед которым толпился разношерстный народ, о чем-то громко споря. Говор их был настолько непонятный, что полковник не мог понять ни одного слова. Многие из них были вооружены. Света в школе не было, в коридорах горели трехлинейные лампы. Магеррам, понимая сложность положения, в котором они оказались, взял инициативу на себя. Расспрашивая, где командир батальона, они зашли в спортзал. Там, при свете ламп, было видно скопление людей, которые кричали друг на друга, не стесняясь в выражениях. Кто-то окликнул комбата.

— Офицеры из Баку приехали.

Постепенно гомон стал затихать. К полковнику подошел Фахратдин, от волнения его голос дрожал. Даже в темноте было видно, как его трясет от обстановки в зале. Взмахом руки, полковник дал понять ему, что он не намерен слушать комбата.

— Магеррам, дай команду всем солдатам построиться в две шеренги, — полковник специально крикнул громко, чтобы стоящие в конце спортивного зала люди услыхали его. Магеррам пошел наводить порядок.

А они с Сафаровым отошли к стенке, чтобы тот мог доложить, что тут происходит. Хотя и так, даже без доклада, было понятно, что солдаты проявляют элементарное неповиновение своему командиру.

— Ислам, который командует этими солдатами, отказывается вывести их на посты, мотивируя тем, что люди раздеты и половина их без оружия.