Карамель

Проснувшись через несколько часов, Даррелл ощутил неприятную тяжесть по всему телу, глаза не хотели открываться до конца, а голова была также тяжела, как и до сна. Только к тяжести ещё и добавилась ноющая боль. Еле как, развернувшись к своей тумбочке, он дотянулся до часов и посмотрел на время. Стрелки показывали начало шестого. Желания, да и сил вставать у него не было. Но его рабочий день, как и рабочий день жены, был до шести. А это значит, пора возвращаться домой. С третей попытки Даррелл всё-таки смог поднять свой торс и оказаться в сидячем положении на кровати. Глаза неумолимо слипались обратно. Скинув ноги на пол, он ещё минут пять просидел в трансе. Затем его голова стала поворачиваться то вправо, то влево, потом всё быстрей и быстрей и вот он ужей ей трясёт туда-сюда, шлепая себя ладонями по щекам. От этого боль в голове только усилилась, но зато теперь его глаза перестали смыкать. Встав и громко выругавшись, он медленно пошёл в душ, в надежде, что поток холодный воды сможет помочь ему прийти в форму.

Выбравшись из ванной, он быстро обтёрся полотенцем, и пошёл собирать свои вещи по номеру. Бежевые брюки со светло-голубой рубашкой валялись на полу, а часы с телефоном аккуратно лежали на тумбочки, вместе с зажимом для денег. Носки Даррелл сегодня не одевал, так как вышел на улицу в коричневых мокасинах, которые ютились возле входной двери. Одевшись, нацепив часы на руку и убрав телефон с зажимом для денег в разные карманы, он оглядел номер. Никаких больше своих вещей Даррелл не увидел.

В коридоре он слегка неуверенно надел обувь, повернул ручку, открыл дверь со скрипом, снял ключ от номера с крючка и вышел.

– Чем-нибудь пользовались из мини бара, сэр? – спросил молодой парень из-за стойки на первом этаже, когда Даррелл спустился к нему.

– Два виски.

– Это всё?

– Всё. – Даррелл достал одну сотенную купюру, бросил её на стол и спросил – Этого хватит?

– С избытком, сэр.

– Сдачу оставь себе – сказал Даррелл и вышел на улицу, не дождавшись благодарности.

Выйдя на улицу, он почувствовал, что солнце перестало так лупит по улицам города, как делало это в обед. Но жара ещё стояла, и воздух был по-прежнему горячий.

Взглянув на часы, он увидел, что время почти шесть, как раз, чтобы спокойно добраться до дома и открыть дверь в свою квартиру как после обычного рабочего дня.

– Такси – крикнул Даррелл и взмахнул рукой, чтобы привлечь желтый седан, не спеша катившийся по дороге.

Через двадцать минут машина остановилась возле жёлтого трёхэтажного здания. Даррелл расплатился с водителем такси и не спеша вышел из машины. Двор был пуст. Окна его квартиры были открыты. Проведя руками по волосам, Даррелл убедился в том, что они успели до конца высохнуть в такси. Взглянув на часы, он улыбнулся своей пунктуальности и спокойным шагом пошёл к подъезду.

– Я дома – крикнул Даррелл в глубь квартиры, закрыв за собой дверь.

Ответа не последовало, он снял обувь и пошёл к двери, ведущей в гостиную.

– Привет, Карен, ты чего молчишь? – обратился он к темноволосой жене, сидевшей за столом с бокалом белого вина.

– Привет – тихо ответила она, подняв голову в сторону мужа.

Её лицо было в красных пятнах, а в глазах стояли слёзы.

– Что случилось? – произнёс Даррелл и подошёл к седевшей за столом жене.

– Они… – губы девушки затряслись и из глаза покатились слёзы, она нервно замотала головой.

– Что такое? – спросил Даррелл присев на соседний стул.

– Они… сказали…, – пытаясь заговорить, она начала выдавливать из себя слова, – сказали… у меня рака, Даррелл, – и громкие всхлипывания раздались по всей квартире.

Глава 2

Лежа в кровати с закинутой рукой за голову Даррелл рассматривал

потолок. Жара сменилась прохладной ночью. Он наслаждался свежестью, проникающею в их спальню через открытое окно. Карен, вдоволь наплакавшись и опустошив бутылку белого вина, не смотря на новость которую она узнала днём, мирно спала, что было удивительно. Она спала лишь в одной черной сорочке, повернувшись спиной к мужу. Одеяла сегодня ночью никому не требовались. Все хотели остыть после знойного дня.

Ночь уже была достаточно глубокой, но сна у Даррелла не было, ни в одном глазу. Он лежал и думал о жене. О том через что ей придётся пройти. Думал о её темных волосах, которых она, скорее всего, лишится в ближайшем будущем. О её подтянутой фигуре, которая потеряет форму, усохнет из-за тяжести болезни. Думал о том, сколько может стоить лечение, все эти дорогостоящие препараты, процедуры и операции. Но он не знал даже примерно, во сколько всё это может обойтись.

Но ещё больше он думал об Эшли. Молодая официантка так и норовила залезть в голову. Она тянула его к себе, и Даррелл покидал свою спальню, чтобы вернуться в тёмный номер со спёртым воздухом и ковром вместо штор. Вспоминая о ложбинке на её спине, светлых волосах и гладких ступнях заставляли краешки его губ растянуться в мелкой улыбке.

Он не мог объяснить себе происходящее. Он не почувствовал ничего особенного днём. Но сейчас как будто пришло после вкусе. Не много холодное и вызывающее приятное покалывание в животе.