Карасёнки-Поросёнки

Доктор укоризненно крякнул и, не без усилий оторвав дрожащего пациента от стенки, повёл его в кабинет.

– Не дрожи: ты же моряк, а моряки ничего не боятся!

Услышав про моряка, Жорик затосковал. Ведь если тебя второй раз за одно утро называют моряком, значит, дела совсем плохи.

– Никакой я не моряк, я плавать не умею…

– Тогда будешь космонавтом, им плавать не обязательно. Видишь кресло? В космическом корабле такое же, только хуже. Садись, пока другие не заняли.

Ватными ногами Жорик взобрался на космическое кресло с длинным сиденьем до самого пола. Кресло окружали разные приборы: вентилятор, круглая лампа, какие-то трубочки-проводочки и гранёный стакан на подставке.

– Что это? – спросил Жорик.

– Хороший вопрос! – похвалил доктор. – Действительно, что́? Екатерина Матвеевна, вы нам не объясните?

Из боковой комнаты вышла тётя с обиженным куриным лицом и кривой тарелочкой.

– Как это что? – закудахтала она. – Зубной инструмент. Всё стерильное… Я два раза руки мылом мыла… А если вам опять не нравится…

– Ладно-ладно, – перебил её доктор, – лучше проверьте топливо в баках, а нашему космонавту я сам всё объясню.

Доктор нажал ногой какую-то педаль, и кресло с жужжанием поползло вверх. Потом оно остановилось, и в глаза ударил яркий свет.

– Это космическая фара, чтобы было видно, куда лететь. Открывай рот.

Ночью в Жорика уже светили, и он знал что это не больно. Но когда в руках доктора появилась какая-то блестящая штучка, рот сам собой закрылся и начал испуганно мычать.

– Чудак! Это же специальное космическое зеркало. С ним можно заглянуть за любой угол. Без него в космос – не ходи. Мало ли кто там за углом сидит?

Жорик даже не заметил, как его рот снова открылся и доктор залез туда своим космическим зеркалом и ещё одной палочкой с загнутым остриём. Наверное, это было специальное космическое копьё, чтобы колоть врагов из-за угла.

– Ага! – наконец-то проговорил доктор, вылезая наружу с таким видом, словно нашёл десять рублей. – Ты тут посиди минутку, а я пока скажу пару слов твоей маме…

Чтобы не скучать, Жорик стал смотреть в окно. За окном росла ветка, на которой весело чирикал воробей. «Да… – печально подумал Жорик, – хорошая штука клюв! А с зубами сильно не почирикаешь»

* * *

– Ну и ладно! – оторвал Жорика от печальных мыслей вернувшийся доктор. – Будем рвать!

– Куда?

– Конечно, к звёздам! Екатерина Матвеевна, где наш пульт управления?

Из боковой комнаты снова вышла та же тётя и с грохотом поставила на стеклянный столик новую тарелочку.

– Это пульт? – недоверчиво спросил Жорик.

– Конечно, пульт! – уверенно сказал доктор и начал отдавать быстрые команды. – Рот открыть!.. Дышать носом!.. Смотреть вперёд!.. Включить космическую фару!.. Поехали!

Не успел Жорик испугаться, как за щекой что-то кольнуло, и он услышал радостный голос:

– Всё! Приехали!

– Всё? А я думал, будет долго…

– Зачем долго, если в космосе время идёт быстрее? Зато смотри, что мы оттуда привезли.

Жорик открыл глаза и увидел на большой докторской ладони какую-то маленькую штучку.

– Что это?

– Это твой зуб. Он заболел, но мы его вылечили.

– Значит, теперь вы мне его назад вставите?

– Зачем? Теперь у тебя новый вырастет. И мне кажется, что это будет не простой зуб, а зуб мудрости.

– Такое скажете! – обиженно закудахтала Екатерина Матвеевна. – Зубы мудрости у детей не растут!

– Растут, растут… Просто потихонечку…

– Вот вы доктор, а не знаете! Зубы мудрости растут только у взрослых.

– А, по-моему, у взрослых они как раз и выпадают, – задумчиво проговорил доктор.

Жорик смотрел на него и не узнавал. Вместо холодной ледяной горы перед ним сидел добродушный толстяк, только чуть-чуть грустный и немножко усталый. Доктор молча смотрел в окно на пустую ветку, словно хотел увидеть на ней давно улетевшего воробья. Жорик поёрзал в кресле и спросил:

– А что, мой зуб был зубом глупости?

– Ха-ха! – встрепенулся доктор. – Несомненно, это был самый настоящий зуб глупости, который очень любил конфеты и терпеть не мог зубную пасту…

Поправив на ледяной верхушке белую шапочку, доктор-айсберг распахнул двери и громко закричал: – Встречающие, забирайте своего космонавта.

В кабинет, весело галдя, ворвались встречающие. Жорик сполз с кресла и приветственно помахал им рукой, как и подобает настоящему покорителю космоса.

– Ну? – шёпотом спросила Капа.

– Нормально! – ответил Жорик, чувствуя, как его переполняет смелость…

* * *

После больницы Егора целых два часа морили голодом и жаждой. От этого у него даже опухшая щека обратно спухла. Зато потом мама повела его к киоску с мороженым и купила сразу шесть порций эскимо на палочке. Правда, ему досталась всего одна эскимосина, а остальные роздали народу в песочнице. Это было нечестно: в космос-то он летал сам, а как мороженое – так всем! Поначалу Жорик хотел обидеться, но потом передумал.

И знаете почему? Потому что глупо обижаться, когда в тебе потихонечку начинает прорастать зуб настоящей человеческой мудрости. Тут чем обижаться, лучше побыстрее становиться умным, а то ведь и без зубов можно остаться…

ДРУГ ПАПИНОГО ДЕТСТВА