Карать карателей

Но это, если есть кран. Как оказалось, превратить наши города в безводные пустыни труда не составляет. Самым невыносимым для моих друзей, переживших осаду Славянска, стало отсутствие воды, последним резервуаром которой был зацветший хлорированный фонтан. Уже почти месяц живет без воды Луганск. Сцена «Пошел по воду и погиб под артобстрелом» стала для этого города-мученика типовой. Несколько дней назад без воды остался Донецк — мужественные коммунальщики ведут борьбу за восстановление водоснабжения города, где по-прежнему находятся сотни тысяч человек. Украинские каратели ведут именно по подстанциям и пытающимся починить их коммунальщикам прицельный огонь.

Отрезание от воды — древний принцип ведения осады, признанный во всем мире гуманитарным преступлением, — успешно практикуется киевскими карателями против восставшего Донбасса. Фактически главным «фирменным» приемом так называемой антитеррористической операции, проводимой киевским режимом, стало причинение мучений гражданскому населению путем разрушения городской инфраструктуры. Так что тем, кто остался без воды в Донецке и Луганске, тоже глядеть на этот флешмоб несмешно.

Эта ситуация, кстати, представляет собой серьезный гуманитарный вызов России. Разумеется, мы не можем ограничиться разовым мероприятием с белыми «КамАЗами». «Дорога жизни» для Донбасса должна стать постоянной. Но гораздо важнее завоза продуктов — начало спасательной операции по восстановлению жизнеобеспечения тамошних городов.

Конечно, лучшей спасательной операцией было бы введение миротворцев или оказание ополчению поддержки, которая поможет отбросить карателей от городов на расстояние, исключающее артобстрелы. Но раз уж Россия не вводит на Восток Украины миротворческие силы, должен быть сформирован наш Корпус Мира — это врачи, коммунальщики, энергетики. России вполне под силу построить специальную спасательную дорогу от границы до Луганска по кратчайшему маршруту, проложить максимально защищенные коммуникации, которые спасут людей хотя бы в Луганске и от пытки жаждой, и от энерготеррора.

Многие древнеримские города в эпоху варварских нашествий гибли после прекращения работы великолепных античных водопроводов. Вся современная урбанистическая среда базируется на искусственном водоснабжении. Существование огромных мегаполисов возможно только потому, что они выпивают воду с огромной округи. Другими словами, жители всех мало-мальски крупных городов, где живет большинство обливателей себя водой, постоянно находятся на грани катастрофы, которая постигла города Донбасса. Не «умирать от жажды над ручьем» имеют некоторую возможность только жители больших городов, стоящих на крупных реках. И то возникает вопрос об экологическом качестве этой воды. Остальные возможностью не считать воду каплями обязаны исключительно миру и исправному функционированию государства.

На одном из первых мест среди прогнозируемых причин военных конфликтов уже со следующего десятилетия — нехватка воды и борьба за источники. Но и сейчас водный фактор оказался значимым в стратегии «борющихся царств». После ухода Крыма к России Украина первым делом перекрыла подачу днепровской воды на север полуострова, рассчитывая спровоцировать гуманитарную катастрофу. Благодаря своевременным мерам — прорытию большого количества артезианских колодцев — катастрофу удалось предотвратить. Однако крымское рисоводство по итогам этой водной войны погибло невозвратно.

Россия могла бы ответить Украине, попросту уменьшив поступление воды в Днепр, исток которого находится на нашей территории, после чего великую украинскую реку пришлось бы переименовать в Припять. Но на пути к Украине Днепр течет через Белоруссию — нашего (по крайней мере пока что) союзника.

Тот факт, что мы говорим о подобных вещах, немного приоткрывает завесу над конструкцией мира, в которой мы, к своему неудовольствию, будем жить совсем скоро. Тогда модное безумие этого лета — перевод ведер воды на смешное обливание — покажется если не пиром во время чумы, то пьянкой перед засухой.

Опубликовано: «Известия»

27 августа 2014

Про Красную Шапочку

Как и у всякого человека моего поколения, Красная Шапочка ассоциируется у меня с Яной Поплавской, размахивающей полупустой корзинкой и задорно поющей:

— Ааааа, в Африке горы вот такой вышины!

Пока Андрей Макаревич ездил развлекать карателей в Славянок, Поплавская молча и без пиара отвезла беженцам с Донбасса 26 тонн гуманитарной помощи. Каждый сам кузнец своей судьбы и своей репутации.

В отличие от прекрасного «Буратино», фильм «Про Красную шапочку» был невероятно мутным и мне лично так ни разу и не хватило терпения досмотреть его до конца. В моем сознании он все время путался с «Рыжий, честный, влюбленный».