Каратель

— Определённо, барон, — с небрежной ленцой ответил высокий альбинос, с расплывшейся в талии фигурой и одутловатым, явно испитым лицом.

— Откуда ж несёт? — задумчиво проговорил незнакомый мне барон, демонстративно нюхая воздух.

Вокруг сгустилась тишина. Разговоры вокруг нас смолкали сами собой, будто задуваемые сильным ветром свечи. Компания, стоявшая сразу за бароном и графом, злорадно ухмылялась. Отработанный сценарий, надо полагать. Миры разные, а приёмы одни и те же: свора шакалов бежит за тигром, готовясь уцепиться в добычу. Только здесь мы ещё посмотрим кто добыча, а кто тигр! С шакалами, правда, всё понятно в любом случае и при любом раскладе. Я увидел, как ко мне стали проталкиваться Макс и Курт, видимо, поддержать, и остановил их взмахом руки. Сам разберусь. Я ж понимаю, в чём дело. Надо меня на вызов спровоцировать. И тогда можно оружие выбирать. Да только наивные чукотские, ой, тирольские парни знать не знают, что в моём мире оскорбления уже в ранг искусства возведены. А я готов им преподать хороший урок по этому искусству. Потому, когда барон опять повторил свой вопрос про «откуда ж несёт?» и уставился, не мигая, на меня, я ему подмигнул и заговорщически ответил:

— Пока вы не подошли, запаха не было!

После моего ответа в толпе кто-то хохотнул. Пара девушек тоже хихикнули. Пусть уровень оскорблений у них и пониже, но голова варит хорошо, и намёки и полунамёки на лету хватают.

Лицо барона пошло пятнами. Но граф положил ему руку на плечо, и барон язвительно усмехнулся.

— Кто это тут тявкает? — процедил он, спрашивая вроде у графа, но глядя на меня.

— Действительно тявкают, — радостно осклабился я, — Вот уже не подумал бы, что граф Шеридан такой любитель собак, что на свой вечер сразу двух псин в зал запустит!

Теперь заржали сразу несколько человек. Лишь компания графа и барона хранила гробовое молчание. Протиснувшиеся сквозь толпу Курт и Макс, невозмутимо стали за моей спиной. И так же невозмутимо положили невзначай руку на эфес мечей. Я вздохнул чуть свободнее, и отвернулся от двух задир, явно не понимающих, что ещё нужно сказать, чтобы не попасть в более глупое положение. Тем не менее, незнакомые мне граф и барон успокаиваться не собирались.

— Барон, — сказал вдруг граф. — Вам не кажется, что камзол этого дворянина больше похож на зипун крестьянина?

Я резко обернулся, и ответил раньше барона:

— Граф, ну вам ли не понимать в этом толк? Поговаривают, в вашем роду о крестьянских зипунах знают больше, чем о правилах приличия.

— Дуэль! — заорал барон. А я довольно улыбнулся. Что и требовалось доказать…

Глава 16

— Серж, позволь тебя на пару слов, — озабоченно сказал Курт, и я отошёл с ним. После вызова барона Карха меня на дуэль началось необычайное оживление. Тут же из толпы шакалов выдвинулись ещё четверо юношей, которые также вызвали меня на дуэль. Макс и Курт тут же потребовали от них сатисфакции. Я поднятием руки успокоил разбушевавшихся дворян, и сообщил, что Макс и Курт будут моими секундантами, а на дуэли я с удовольствием сражусь со всеми пятью вызвавшими меня противниками. Естественно, по очереди, но, не затягивая сего удовольствия в долгий ящик.

С местным дуэльным кодексом Карильон, Макс и Курт ознакомили меня давно, ещё когда гостили в моём замке. В принципе, всё было просто и понятно. Если вызывали тебя — ты выбирал оружие и способ. Дрались на мечах и копьях. Стрелялись из луков. Резались ножами и даже рубились топорами — фантазии здешних дворян были весьма разнообразны. Ну и вызываемый старался выбрать оружие, которым он владел в совершенстве. Ну и способ: до первой крови, до ранения либо до смерти. До ранения — это когда один из дуэлянтов уже не мог продолжать. Если бы дворяне вызывали меня, то с пятерыми рубиться на равных мечом вряд ли бы у меня получилось. А так — очень даже повоюем!

Чем человек двадцать первого века, да к тому же являющийся кандидатом в мастера спорта по боксу, может удивить средневекового рыцаря? Боксом! Но кулаки — не оружие, скажете вы, и будете правы! Однако кастет в здешнем обществе вполне себе считался серьёзным оружием. И его-то я и выбрал. Лёгкая растерянность на лице барона и других дуэлянтов порадовала мой взор. А барон Карильон, слушавший переговоры, вдруг гулко расхохотался, и стал делать на меня ставки. К нему тут же присоединился граф Шеридан, вначале возмутившийся тем, что в его доме затеялась свара, но потом сообщивший, что тоже был молодым. Правда, он немного огорчился, когда услышал, что я хочу биться до смерти. Но выразил надежду, что во время боя мы одумаемся и пощадим друг друга.