Каратила - третий раунд

оказалась даже пластиковая литровая фляга с водкой, которую он, вместе с

Витосом, приговорил еще до наступления полуночи. Егор от выпивки отказался,

налегая больше на колбасу, сыр и свежие овощи. Признаться, он и на воле не

часто ел продукты такого качества. Изрядно наевшись, он осоловел и уснул на

соседней шконке, в то время как изрядно захмелевшие Витос с Геной до глубокой

ночи вели длинные разговоры за жизнь. Гена, хоть и был предпринимателем, но

относился к бизнесменам новой полубандитской формации и прекрасно

ориентировался в хитросплетениях тюремных понятий и быта, и вообще был

весьма подкованным по этой части. В его лице Витос нашел для себя интересного

собеседника и благодарного слушателя.

Следующим утром Гену неожиданно выпустили на волю, чем тот, кстати,

был совершенно не удивлен, так как был он по жизни отнюдь не сиротой и за него

было кому похлопотать. Многочисленные друзья предпринимателя и его партнеры

по пивному бизнесу активно нажимали и щедро смазывали все тайные пружины

весьма избирательного механизма российского правосудия. На прощание

расчувствовавшийся Гена подарил своим сокамерникам по одеялу и оставил им

все свои продукты.

– Да на хрена они мне после тюрьмы дома нужны, – остановил он Егора,

который было стал его искренне благодарить.

– Были бы бабки, а этого добра сейчас на любом рынке навалом, так что

берите на память, для хороших пацанов не жалко…

Через полчаса, когда Гена с вещами уже покинул камеру, Витос с досадой

сильно хлопнул себя ладонью по лбу:

– Во бляха-муха, как же я забыл– то!

– Чего забыл? – лениво глянул на него Егор, расслабленно лежавший на

своей шконке.

– Да лоханулся я, как фраер дешевый, по всему было видно, что Генчика

вот-вот должны будут выпустить, надо было заранее на волю маляву накатать, он

бы ее занес кому надо. Как же я не допер-то, а? – Витос растроенно цыкнул

выбитым зубом и покачал головой.

– Да и тебе бы можно было своей бабе весточку подать, что ты не бросил

ее, а на киче паришься, глядишь бы, и она тебе сюда дачку закинула.

Упущенная возможность подать хоть какую-то весточку Лине расстроила

Егора донельзя. Он ругал себя за то, что не дал ей своих координат, и теперь она

не сможет ни позвонить, ни написать ему домой, чтобы узнать, что он уже давно

выехал к ней в Москву. До этого Егор всегда звонил ей сам, и теперь его долгое

молчание должно было ее напугать. Не получая от него долгое время никаких

известий, она может даже подумать, что он ее бросил…

– Черт возьми, как же все неудачно складывается! – Егор в сердцах сильно

ударил кулаком в стену, чтобы сильная физическая боль хоть на время заглушила

его душевные терзания.

– Ладно, не парься, еще будет возможность цинкануть на волю, как там и

что, – попытался успокоить его Витос.

Этим же вечером к ним в хату заселился десантник Степа, занявший шконку

над шконкой Егора, а на следующий день к ним присоединился карманник Ганс,

доведший число обитателей их камеры до полного комплекта.

…

– Слышь, Егор, а вот ты хоть и каратила и тренируешься тут постоянно, но я

думаю, что тебе слабо будет выстоять против нашего десантуры.

Витос, который только что вчистую продулся в карты Гансу, искал для себя

новых развлечений, а так как их список в камере был весьма ограничен, то он,

предварительно пошептавшись все с тем же Гансом, решил устроить в хате нечто

вроде гладиаторских состязаний.

Егор в это время, от нечего делать, зубрил английские слова по словарю,

который ему разрешили оставить в сумке. В ответ на хитрую подначку Витоса он,

мгновенно прокачав ситуацию, только усмехнулся.

– Ага.

– Нет, ты вот так не соскакивай с темы. Я так думаю, что хрен там какой

каратист в махаче выстоит против советского десантника, – поддержал игру

Витоса Ганс.

Легко скользнув через свободное пространство, разделяющее шконки, он

подсел к Степе, который уже проснулся и теперь, сидя рядом с Егором,

меланхолично жевал хлеб с салом.

– Как ты думаешь, ты сделаешь в спарринге Каратилу или нет?

Степан перестал жевать, застенчиво улыбнулся и, посмотрев сначала на

свои громадные кулаки, а потом на Егора, который значительно уступал ему по

габаритам, вздохнул:

– Зашибу ведь. Я у нас в части пацанов с одного удара в грудак на жопу

сажал. Как говориться - пробивал фанеру и делал скворечник, а по голове я не

бил вовсе, потому что вообще убить боялся.

– Понял, Каратила! – весело загоготал Витос со своего места.

– Против лома нет приема, окромя другого лома. Чтобы остановить такого

бычару, как Степа, его, наверное, нужно только по голове ломом огреть, да и то

вряд ли поможет, у него там одна кость. Так что все твое каратэ это фигня полная,

так только, шпану зачуханую у подъезда гонять.

– Ну почему же фигня, – Егор, уже понимая, что так просто от него теперь не

отстанут, улыбнулся и отложил словарь в сторону.

– Предлагаю устроить маленькое соревнование. Сначала Степа ударит