Каратила - третий раунд

пока нет выхода. Где сейчас Лина, и что она о нем думает? Ждет ли его, или уже

потеряла всякую надежду на встречу, считая его предателем и балаболом,

решившем по-тихому соскочить. Эх, была бы его воля, он бы птицей полетел к

любимой девушке, чтобы вымолить у нее прощение, держа в своих ладонях ее

бесконечно милое лицо…

В это время в Московском аэропорту Шереметьево по трапу самолета,

направлявшегося в Торонто, поднималась стройная светловолосая девушка в

длинном черном кожаном плаще. В руках она держала маленькую черную

сумочку, которую судорожно прижимала к груди. Оказавшись на верхней ступеньке

трапа, она, задержавшись на мгновенье, кинула прощальный взгляд на здание

аэропорта, но не увидела ни здания, ни толпы пассажиров – перед глазами

девушки стояло улыбающееся лицо Егора, который бесследно исчез из ее жизни

ещё прошлым летом. Сначала она ждала и надеялась, а потом, через несколько

месяцев, когда все разумные сроки прошли, к ней пришло извещение о том, что ее

прошение о предоставлении вида на жительство в Канаде удовлетворено. Если

бы Егор был с ней, то она, не задумываясь, отказалась бы от своей мечты, ведь с

момента их встречи все изменилось, но он ее предал, и теперь ей нужно было

быстро принимать решение. И она решилась.

– Значит, не судьба… – одними губами прошептала Лина, смахнула рукой

непрошенную слезинку, бриллиантовой каплей замершую на ее длинных

ресницах, и, резко повернувшись на каблуках, решительно вошла в самолет.

А на перроне, перекрывая и противный визг стальных колес, тормозящих о

рельсы, и грохот вагонных сцепок, послышалась громкая команда старшего

караула:

– Осужденный Андреев, встать! Бегом в вагон! Давай, давай,

поторапливайся! Чего ты плетешься, как дохлая кляча! Эй, кто-нибудь, подгоните

его.

Егор, получив обжигающий удар дубинкой по спине, держа тяжелые сумки с

вещами в обеих руках и спотыкаясь на ходу, первым побежал по выстроившемуся

живому коридору из беснующихся на поводках собак и угрожающе насупившихся

плечистых конвойных вперед, в злобно ощерившуюся колючей проволокой

неизвестность.

…

Валеха в гордом одиночестве вальяжно развалился водительском кресле

белой «пятерки» БМВ, стоявшей неподалеку от центра города на тротуаре около

памятника герою гражданской войны Штыба. В салоне престижного автомобиля

громко играла музыка, сотрясая окружающее пространство ритмичными

мелодиями доктора Албана. «It's my life....» гремело из мощных динамиков.

– It's my life, my brother, it's my fucking life … Валеха вторил музыке на свой лад.

На мощной шее бывшего мастера спорта по вольной борьбе в лучах солнца

ярко блестела массивная паяная золотая цепь, на которой, возникни у кого такое

желание, вполне можно было бы держать здоровенного цепного кобеля. Открыв

окна на передних дверях до упора, Валеха наслаждался теплым майским

ветерком, лениво рассматривая хорошеньких молоденьких девушек, то и дело

проходящих мимо. Некоторые из девчонок искоса бросали оценивающие взгляды

на симпатичного молодого парня, одиноко сидящего в дорогой немецкой машине,

но тот, вопреки их ожиданиям, не делал никаких попыток познакомиться. Они же

не знали, что, во-первых, у него уже была постоянная девушка – красавица

Фатима, студентка третьего курса филфака в университете, а во-вторых, ему,

разморенному наступившей майской жарой, просто лень было выходить из

машины и нести какие-то глупые банальности ради очередной любовной

интрижки.

Мысли Валехи текли неторопливо и лениво, под стать ясной солнечной

погоде, не располагавшей к серьезному обдумыванию каких либо проблем.

Хотелось бы наслаждаться наступившими теплыми деньками и думать только о

хорошем, но думать только о хорошем не получалось. Проблемы, деньги,

конкуренты в борьбе за контроль над прибыльными точками в городе не давали

ему полностью расслабиться.

Валеха уже почти полгода сколачивал под своим началом небольшую

крепкую бригаду из перспективного и голодного молодняка. С помощью вновь

создаваемой группировки он хотел, наконец-то, отхватить в городе свою часть

криминального промысла. Валеха снова появился в городе после двух месяцев

отсутствия прямо под новый 1995 год. Это произошло тогда, когда Мариком были

окончательно улажены все вопросы, возникшие к ним обоим у

правоохранительных органов по поводу перепродажи угнанных автомобилей, а

также по поводу захвата и вывоза сотрудника милиции, осуществлявшего

оперативное наблюдение за их группировкой, в лес на акцию устрашения. Тот,

наверное, до сих пор еще не оправился от шока, полученного прошлой осенью,

когда они чуть не пристрелили его в собственноручно им вырытой могиле.