Караваджо, или Съездить в столицу, развеяться

Однако с установлением личности беглеца дело о его исчезновении из больницы не заканчивалось. Реконструкция побега, сложившаяся в голове следователя, требовала своего подтверждения от самого Беглеца. Кроме того, будучи умудрённым опытом своей немалой следственной практики, Роман Ильич в глубине души не исключал, что женщины в магазине обознались и снятые им с чека данные относятся совсем к другому человеку, никогда из больницы не бегавшего.

Он не избавился от этих сомнений даже тогда, когда не смог соединится с этим человеком по телефону, номер которого фигурировал в полученной им от айтишников информации. Хотя отсутствие соединения почти однозначно подтверждало, что он на правильном пути. Телефон того ведь был похищен.

Роман Ильич решил снова съездить в Дрезну, чтобы лично пообщаться с предполагаемым беглецом. Ему не хотелось доверить местному отделу полиции деликатное дело снятия показаний по поводу бегства пациента из больницы. Ведь во всей этой истории был аспект, который мог привести Беглеца на скамью подсудимых. А Роману Ильичу не был уверен, что тот этого заслуживает.

Доказательство угона им машины скорой помощи, вот что представляло бы угрозу для Беглеца. Этих доказательств не было. Не было свидетелей, не было вещественных доказательств, не было дактилоскопических следов на машине. Но не было и алиби у беглеца, потому что нельзя было исключить его присутствия на подъездной площадке у приёмного отделения или рядом с ней в момент угона автомобиля.

Роман Ильич не собирался искать доказательств вины Беглеца, и даже был готов, по возможности, проигнорировать их, если они найдутся. Ему был симпатичен этот старик. Объективно говоря, не такой уж это и проступок — без разрешения покататься несколько минут на машине скорой помощи, — если ни автомобилю, ни оборудованию в нем не причинено абсолютно никакого вреда. Но закон — есть закон, тем более, если речь идёт о посягательстве на государственное имущество. Однако в данном случае Роман Ильич руководствовался другими соображениями. Как профессионал до мозга костей, он не мог не выяснить лично для себя — был ли Беглец тем самым угонщиком. Это и был основной мотив его повторной поездки в Дрезну.

Он созвонился с председателем ТСЖ дома, где жил предполагаемый Беглец и договорился с ним о встрече.

Не раскрывая цели своего визита к Беглецу, следователь попросил председателя проводить его в квартиру этого жильца. Когда и председатель не смог предварительно созвониться с хозяином квартиры, чтобы предупредить о своём приходе, Роман Ильич понял окончательно, что прибыл точно по нужному ему адресу.

В дверях их встретил очень худой седой человек с серым лицом, с глубоко запавшими глазами и фиолетово-темными тенями под ними. Губы у него имели синеватый оттенок сердечника. Он был гладко выбрит, коротко острижен.

— Иным и не может быть вид человека после стольких недель полуголодного больничного лежания, — подумал Роман Ильич.

— К вам гость, Герман Иванович, — представил его председатель, — Роман Ильич Славин, к вам по делу, по медицинскому, кажется, ведомству.

Следователь ранее попросил председателя представить его именно таким образом. Председатель ушёл.

— Так вот вы какой, Герман Иванович, художник и поэт, — сказал Роман Ильич, пожимая руку хозяину.

Герман Иванович вяло ответил на приветствие, пожав при этом, одновременно, и плечами. Последнее движение следователь понял, как выражение удивления хозяина тем, что гость, незнакомый человек, знает о его увлечениях. Кивком головы он пригласил Романа Ильича пройти на кухню. Гость отметил про себя чистоту в однокомнатной квартире, простоту обстановки. Стены кухни были завешаны жанровыми, оригинальными по сюжету, картинами разного формата. Взмахом руки в направлении диванчика старик предложил гостю сесть. Сам сел на стул, положив руки на стол. Все это молча.

Роман Ильич ранее продумывал тактику начала разговора так, чтобы щадить нервы старика. Похоже, тот ждал подобного визита из официальных структур, и ничего хорошего для себя в этом не находил. В его поведении чувствовалось напряжение.

— Как ваше самочувствие, вы ведь недавно из больницы!? — полувопросительно, полу утвердительно спросил Роман Ильич, улыбнувшись.

— И как вы догадались? — ответил Герман Иванович без улыбки, с долей ехидства.

— Может быть, вы поторопились уйти, может быть, стоит вернуться и долечиться.

— Вы пришли, чтобы меня туда вернуть? Напрасно. Я чувствую себя вполне дееспособным, — старик был явно готов к такому предложению.

— Ну, может быть, стоило бы вернуться в больницу чтобы поблагодарить за это врачей?

— Вы имеете в виду — оплатить лечение? — спросил Герман Иванович. — У меня полис ОМС, а за платными услугами я не обращался.