Караваль

Подавив еще один смешок, Телла вернула сестре записку, и Скарлетт тут же обратила внимания, что кайма по краям из черной стала золотой, да и почерк изменился.

36

– В этой записке нет ничего угрожающего, – рассмеялась Телла. – Или ты боишься, что Легендо может тобой увлечься?

– Нет! Раньше здесь было совсем другое. Меня пригласили на похороны, на твои похороны. – Скарлетт с мольбой посмотрела на сестру. – Я не сумасшедшая, – не сдавалась она. – Текст был иным, когда я впервые прочла его в туннеле.

– Ты подземелья имеешь в виду? – поспешно перебила ее Телла. – Те, где люди лишаются рассудка?

– Нет, другие. Клянусь, я не выжила из ума. В записке говорилось, что ты умрешь завтра на рассвете, если я тебя не спасу. Пожалуйста, попытайся поверить мне, даже если мои слова и кажутся тебе бредом.

Телла, должно быть, прониклась ее отчаянием.

– Дай-ка мне еще раз взглянуть на это приглашение.

Скарлетт снова передала сестре листок, и та изучила его с особой тщательностью, поднеся ближе к одной из ламп. Но текст остался прежним.

– Телла, клянусь, приглашение было на погребение, а не на праздник!

– Я тебе верю, – ответила она.

– В самом деле?

– Ну, как мне кажется, эта бумага такая же, как билеты на Караваль, что ты получила тогда на Трисде, – меняется при разном освещении. Но, Скар… – Она снова перешла на болезненно-осторожный голос. – Возможно, это была просто очередная уловка, чтобы помочь тебе поскорее ко мне добраться – ведь ты порядком замешкалась в пути! А теперь, когда мы снова вместе, записка превратилась из угрозы в награду. Согласись, мои слова не лишены смысла?

Рассуждения Теллы в самом деле показались Скарлетт весьма разумными. Ей и самой отчаянно хотелось бы, чтобы младшая сестра была права. Ведь туннели действительно очень обманчивы – да и сам Легендо тоже. Однако магистр Караваля – не единственная их угроза.

– Телла, даже если ты мне не веришь, клянусь, отец здесь. И прямо сейчас он ищет тебя, нас обеих. Его присутствие на острове – вовсе не волшебная иллюзия Караваля. Вместе с ним прибыл и граф Николя д’Арси, мой жених. Чтобы сбежать от него, мне пришлось воспользоваться защитным эликсиром. Я лишила его чувств и привязала к кровати. Сама понимаешь, как зол будет отец, когда найдет нас.

– Ты привязала своего жениха к кровати? – хихикнула Телла.

– Это не шутка! Ты что же, пропустила мимо ушей то, что я говорила до этого? Гнев отца тебя не пугает?

– Вот уж не думала, Скар, что ты на подобное способна! Интересно, что еще изменилось в тебе за время игры? – Телла заулыбалась шире, впечатленная, и в иных обстоятельствах Скарлетт порадовалась бы, но не теперь, когда нужно было заставить сестру испугаться и запаниковать.

– Ты не понимаешь главного. Я должна была так поступить, потому что отец собирался заставить меня…

От стыда у нее перехватило горло, так что договорить не получилось. Думая о том, на что толкал ее отец, она чувствовала себя не человеком, а, скорее, вещью.

Выражение лица Теллы смягчилось, и она по-сестрински обняла Скарлетт. Точно котенок, только осознавший, что у него есть коготки, она хотела разорвать в клочья весь мир, чтобы наказать обидчика. На мгновение Скарлетт показалось, что так и будет.

– Теперь-то ты мне веришь? – спросила она.

– Я верю, что на этой неделе ты пережила сущий кошмар, но все уже позади. Ведь Караваль – это не по-настоящему. – Телла нежно убрала темную прядь волос с лица Скарлетт. – Тебе не о чем беспокоиться, сестричка. Когда-нибудь, – добавила она, – отец заплатит за свои грехи. Каждую ночь я молюсь, чтобы прилетел ангел и отрубил ему руки. Тогда он больше никому не причинит вреда.

– Не думаю, что ангелы так поступают, – пробормотала Скарлетт.

– Те, что на небесах, может, и нет, но есть и другие.

Телла отстранилась, раздвинув розовые губки в улыбке, сотканной из надежд, мечтаний и других эфемерных вещей.

– Только не говори, что собираешься лично отсечь отцу руки.

– Полагаю, с сегодняшнего дня нам с тобой больше нечего опасаться его рук. – В глазах Теллы мелькнуло такое же коварство, что прежде играло на губах. – Не все время, проведенное здесь, я просидела одна. Я познакомилась кое с кем, кому известен нрав нашего отца, и потому он пообещал позаботиться о нас – о нас с тобой.

Телла просияла ярче, чем хрустальный светильник, озаренный пламенем свечи. Подобная радость могла означать только одно – и это привело Скарлетт в ужас.

Когда младшая сестра впервые произнесла слово «скучно», в душе Скарлетт затеплилась надежда, что Легендо не успел опутать ее своими чарами. Но теперь, вслушиваясь в ее голос и видя, как изменился ее облик, Скарлетт с ужасом осознала, что надеялась напрасно. Мечтательное личико Теллы свидетельствовало о том, что она либо влюблена, либо безумна.

– Нельзя ему доверять, – вспылила Скарлетт. – Разве ты не слышала, что я тебе рассказывала? Легендо нас ненавидит. Он убийца!

– Но ведь я вовсе не Легендо имела в виду!

– Нет? О ком же ты тогда говорила?

Телла скорчила смешную гримасу.

– С Легендо я никогда не встречалась.

– Но ведь ты сидишь в его башне.