Караван счастливых историй

А еще мы нашли в Новокузнецке родных бабушку и сестру Кати. Я расспросила заместителя главврача, сказала, что хочу познакомить Катю с сестрой и как можно больше узнать о ее родителях и других близких родственниках. Так мы вышли на бабушку. Познакомились с ней и ее старшей внучкой, пригласили их пообедать, а сейчас поддерживаем связь. Они к нам в гости осенью собираются приехать. У Кати совершенно нормальная бабушка, добрая, работящая, замужем. Ей 53 года. Ее первый муж умер, когда сыновья были подростками, и она оказалась в очень тяжелой ситуации. Была сильнейшая депрессия. Но детей нужно было поднимать, и женщина ушла с головой в работу. А сыновей упустила – ни сил, ни времени не было, чтобы ими заниматься. В итоге они выросли наркоманами, ворами, стали вести асоциальный образ жизни. Потом один из ее сыновей, Катин отец, женился на Катиной маме, которая тоже была из неблагополучной семьи. И мать, и отец Кати живы. Они безумно любят друг друга, но из-за своих наклонностей заниматься детьми не могут. У них родились три дочери. Старшая девочка у бабушки. От средней мать отказалась в роддоме, и опека куда-то ее забрала – у бабушки даже согласия не брали. А младшую мы нашли в Доме ребенка. Бабушка рассказала, как сильно она переживала из-за Кати, было очень тяжело, хотела и ее тоже забрать, но боялась, что не справится. Семья стабильная, и бабушка, и ее муж работают на шахтах, но, конечно, они уже не молоды и им страшно забирать под свою ответственность еще и совсем маленького ребенка.

А потом мы забирали Катюху из Дома ребенка. С криками, протестами, но при этом она довольно быстро успокоилась. И уже в машине, по дороге в аэропорт, поняла, что деваться некуда – впереди новая жизнь. После самолета Катя была замученная, домой приехала вся мокрая – вспотела, как котенок, в машине. Я снимаю комбинезон, заходим, и нас встречают дети с няней. А когда Катя увидела мальчишек, игрушки, то сразу же успокоилась. Наверное, подумала, что это просто новая группа. Илюша, наш старший, провел ей экскурсию по квартире, отдал ей свои самые любимые игрушки – песика и что-то еще. Мы детей готовили к этому моменту заранее. За 4 месяца до того, как появилась Катя, я рассказала, что мы возьмем ребенка из детского дома. Обсуждала со старшими тему сиротства, подводила разговор к этому все время. Рассказывала, что бывают в жизни ситуации, когда родители не могут сами воспитывать своих детей, и дети попадают в детские дома. Когда я впервые заговорила об этом со старшим, у него случилась настоящая тихая истерика: он и плачет, и стесняется своих эмоций, и утыкается в меня. А потом спрашивает: «Мама, как же они без родителей живут? Что же им делать?» Я его успокоила, сказала, что он молодец и у него очень доброе сердце. Призналась, что сама тоже всегда плачу, когда слышу такие истории. И как-то плавно разговор подошел к тому, что мы всей семьей должны взять ребенка из детского дома – у нас есть место, есть возможность, мы живем не на хлебе и воде. И дальше, когда уже появилась Катя, старший сын вместе с братом Андрюшей гордо всем об этом рассказывали. Конечно, я всех в детском саду предупредила, у нас там есть детские психологи, и мало ли что – такие серьезные перемены в жизни. Но меня уверили, что все прекрасно, дети ходят гордые и довольные, рассказывают, что теперь есть сестричка, которую родители привезли, чтобы жизнь ее стала лучше.

У нас были свои чудеса адаптации. В частности, они проявились в том, что Катя пыталась пить воду из унитаза. Увидела воду в свободном доступе и обрадовалась: красивый белый унитаз, и она туда сразу руку. Потом лизала мыло, видимо, из-за его запаха. В первый же вечер я набрала для нее целую ванну воды, хотя мне в Доме ребенка сказали, что она не любит купаться, плачет, и надо будет постепенно приучать. Но она, как увидела эту воду, сразу стала кричать, что ей надо купаться, и ныряла с головой, как в бассейне. А еще пока Катя не перебрала все вещи во всех шкафах в доме, она не успокоилась. Теперь это единственный ребенок в семье, который знает, что и где лежит. Папа как-то попросил Илюшу принести ему трусы, тот: «Я не знаю, где они». А Катя тихой сапой ушла в гардеробную и через минуту принесла самые красивые, в красную полоску. Выбирала. Когда мы ее забирали из Дома ребенка, она говорила только одно слово – «там». И все. Теперь уже свободно болтает. Она, кстати, не раскачивалась, как это часто делают дети в учреждениях, но когда нервничала, засовывала два пальца в рот и начинала сосать. Мы заменяли пальцы на бутылочку, трубочку, потом она привыкла сосать соску. Она смотрела-смотрела на маленького Витю и стала тоже соску брать. Меня Витя просто спасает, она все с него слизывает. В Доме ребенка нам сказали, что она не ест мясо, не любит, и ее заставляли его есть, так как у Кати рахит. А дома любимое блюдо с первых дней – это котлеты! Из всех видов мяса.