Караван счастливых историй

Если меня кто-то находит из потенциальных родителей детей-инвалидов, то я всегда стараюсь помочь. Раньше врачей непосредственно привлекали. Сейчас, если такая потребность возникает, просто переадресую родителей в фонды, контакты с которыми у меня есть. И, в общем-то, эти благотворительные организации родителей не бросают. Помогают и с реабилитацией, и по многим другим вопросам. Благодаря этим женщинам, которые инвалидов тянут, и поддержке со стороны фондов и просто неравнодушных людей дети растут в семье, а это главное. Я лично считаю, что ситуация с усыновлением у нас за последние годы стала намного лучше. Если в какой-нибудь профильной группе в Интернете вывешивают фотографию ребенка, которому нужна семья, пишут: «Вот он, хороший, добрый, умный, но в инвалидной коляске», то через недельку-другую обязательно находится кто-то, кто его забирает. Раньше такое было просто немыслимо. И еще – чем больше общаешься с инвалидами даже с психическими отклонениями, тем яснее понимаешь, что это – свой огромный мир. Я считаю, что в семье или в коллективе один ребенок или взрослый с ментальной инвалидностью обязательно нужен. Когда мои дети начали ходить в школу на подготовку, учителя к ним очень хорошо относились. А потом в какой-то момент мы все разом заболели, и я в том числе. Соответственно, возить было некому, все сидели дома. И вот спустя какое-то время я встретила учительницу на улице, и она говорит: «Ой, пожалуйста, не уходите из нашей школы, мы так рады, что вы у нас есть. Дети в классе лучше себя ведут, осторожнее и в духовном смысле развиваются». В этой школе мне это несколько раз повторяли – не один и не два. Дальше так вышло, что нам пришлось перейти в другую школу, а там дети были очень жестокие. И как-то мой сын пожаловался, что кто-то из детей пытался его ударить. Я пришла к учителям, а я знаю, что они просто не справлялись с детьми, и говорю: «Давайте так – если что-то случится с моими детьми, то и вам, и мне отвечать. Будет неприятно, если кого-то из них покалечат, а это легко сделать – они слабее физически. Если вы не справляетесь, то я сама с детьми в школе поговорю, найду нужные слова. Одно дело, если бы просто обзывались и дразнились, но когда пытаются кулаками вопросы решать, это уже опасно». И после этого все прекратилось. Я с учителями всегда договаривалась, объясняла, что сама могу и с родителями поговорить, и на родительское собрание прийти выступить. Обычно этого достаточно – и взрослые, и дети как-то осознают. Но если не помогает, могу милицией пригрозить. В другой школе Колька рассказал мне, что его обзывали в классе, а учительница это услышала. И она такую разборку устроила, что все стали тише воды ниже травы! Я читала, что в Англии даже стараются в каждый рабочий коллектив принять человека с синдромом Дауна. Они конфликты хорошо гасят. Так что я не помню со стороны школы или других людей плохого отношения. В 2012 году, когда опека пыталась забрать у меня детей, все за нас встали горой – и врачи в поликлинике, и учителя, и завучи, и директора школ. Хотя их за это уволить могли в два счета, и все это прекрасно понимали. И все равно твердили всюду: «Дети хорошие, дети в порядке, мы все сделаем, чтобы они учились». Понятно, что тряслись и за работу, и за свои семьи, но заставить отчислить детей их никто не смог. Директора говорили: «В Министерстве образования издавайте приказ и своим приказом отчисляйте, а мы не будем».