Караванные города

Двор расположен между церковью V и VI вв. и выходящим на улицу более старым зданием, которое, вероятно, можно отнести к IV в. В центре находится монументальный фонтан, а из двора прекрасная лестница ведет к поздней церкви. Напротив фонтана, непосредственно за апсидой поздней церкви, высится епископский трон. Кажется очевидным, что христианский нимфей был выстроен здесь на месте древнего языческого фонтана. Однако мы можем проследить далее, так как Епифаний, епископ Кипра, в одном месте своего Панариона, около 475 г., говоря о чудесах христианского мира, называет ряд мест, где в день чуда в Кане Галилейской, совпадающим с днем Преображения, вода в источниках, т. е. в фонтанах, превращается в вино. Среди мест, перечисленных в этом списке, мы находим и Джераш, где чудо, говорят, совершилось в «мартирии». Несомненно, что христианское чудо там, где оно свершалось, происходило на месте подобного же чуда языческих мистерий, и очевидно, что подобное чудо могло наблюдаться вблизи или в самом храме Артемиды в языческое время[29].

Церковь св. Феодора была не единственной христианской постройкой в Джераше. Еще до того, как начались наши раскопки, были известны три церкви, и мы тщательно их изучили. Мы обнаружили, что все они датируются VI в., т. е. временем Юстиниана. Наши раскопки выявили еще шесть церквей и одну синагогу; в последней мы обнаружили мозаичный пол с изображением потопа. Всюду, где в руинах Джераша имелось большое скопление камней, первые же удары кирки показывали, что мы имеем дело с христианской церковью. Все эти церкви возникли в одно и то же время; истинно христианским Джераш сделался при Юстиниане. Город был не беден, когда они появились, и хотя все его церкви построены из камней, взятых из языческих построек, но все внутреннее убранство ново и индивидуально. Вся роспись, мозаика стен и сводов, которые когда-то их украшали, конечно, исчезли, однако мы располагаем кое-какими фрагментами уцелевших напольных мозаик.

Для историков и археологов особенно важны две из них, так как их бордюры составлены из схематических видов древних городов, названия которых указаны рядом с ними. Большая часть этих видов исчезла, но несколько осталось, судьбе было угодно, чтобы в двух мозаиках этого типа сохранилось одно и то же изображение: вид могущественной Александрии с ее знаменитым маяком — Фаросом. Рядом с Александрией на одной из мозаик изображен город Мемфис.

Я не буду обсуждать здесь важность этих мозаик для истории византийского искусства и для изучения топографии Александрии и Мемфиса византийского времени; все это выяснит тот, кому судьба позволила открыть эти мозаики, — господин Кроуфут. Тем не менее следует отметить, что случай сохранил здесь виды двух городов: Мемфиса и Александрии, которые соответственно представляют упадок и конец египетской культуры. И тот, и другой город при Юстиниане были важны не потому, что они являлись носителями многовековых исторических традиций, а потому, что теперь они стали носителями новой культуры, культуры христианской империи. То, что изображено в них как символ и знамение времени, — это не великие постройки прошлого, а могучие храмы христианского культа. Они были не только наследниками и продолжателями этой прошлой культуры, но также воплощением абсолютно новой цивилизации. То, чем в Константинополе была св. София, в Ватикане — Латеран, в Риме — св. Мария Маджоре, в Александрии и Мемфисе — их великие церкви, этим в Джераше были мартирий Феодора Стратилата и десятки других церквей города.

Восток удивительно живуч и цепок, греческая языческая цивилизация жила в Джераше сотни лет; ее сменила греческая христианская культура. Но стоило накатиться сначала волне персидского Ормузда, а затем поверх него обрушиться Мохаммеду, как эта древняя, казалось бы такая прочная греческая надстройка превратилась в мираж. И вновь на горизонте над руинами языческого и христианского города появился полумесяц; медленно пришли в упадок колонны и портики; в этом состоянии мы их теперь и видим.

IV Пальмира и Дура

Караванные дороги Персидской державы, шедшие из Индии и Ирана в Палестину, Сирию и Малую Азию, создали, как и арабо-индийские пути, свои собственные караванные города. Среди наиболее древних городов, возникших подобным образом, были Дамаск, Хама, Эмеса и Алеппо — все известны не только тем, что были богатейшими городами своего времени, но и сегодня остаются важными торговыми центрами. Позднее, в эллинистический период, на берегах Тигра выросла Селевкия, а еще позже в самом сердце пустыни возвысилась Пальмира, оказавшаяся на середине пути между долиной Евфрата и цветущими полями, лесами и гаванями Сирии и Финикии. Одновременно с Селев-кией в среднем течении Евфрата появилась и Дура; хотя она была менее значительна и менее богата, но ее историческое значение больше.