Караванные города

Тем не менее в самое последнее время оживился интерес к парфянам и их преемникам Сасанидам, поэтому к данным парфянского слоя стали относиться внимательнее, и археологические сведения пропорционально увеличились. Именно такой является работа Андрэ (Andrae) в Ашшуре и его тщательные раскопки и топографическая съемка укрепленного парфянского дворца. Тот же ученый подготовил и опубликовал научное исследование о Хатре — этом удивительном городе Месопотамской пустыни, расположенном недалеко от среднего течения Тигра, — столице мощного Аравийского царства, вассала парфянских царей. Экспедиция Мичиганского университета ведет раскопки в руинах Селевкии и тщательно записывает свои находки парфянского периода. Случайные находки на иранской территории, сделанные сэром Аврелем Штайном (Aurel Stein) и Герцфельдом (Herzfeld), от времени и до времени проливают лучи света на парфянский период Ирана. Но это только начало, Парфия все еще остается загадкой.

Однако с фактами считаться надо, и Парфию исключить из истории Древнего мира невозможно. Чтение эллинистических римских историков, особенно Тацита и Диона Кассия, дает одну и ту же картину — Парфия слаба и изнемогает от внутренних раздоров, населена варварами, врагами эллинской культуры, ею управляют нецивилизованные цари, которые жестоки, слабы и трусливы.

Тем не менее уже в III веке до н. э. мы видим, что Парфия способна объединить часть Ирана и частично восстановить Персидскую империю, традиции которой были для нее стимулом и путеводной звездой. Мы видим, что ни одному из талантливых царей — преемников Селевка не удалось сломить Парфию и вернуть Иран под свою опеку. Наоборот, Парфия постепенно расширялась; парфянской становится даже часть Индии; к Парфии тянутся все иранские земли, наконец, Парфия движется и на запад, и во второй половине II в. под ее властью оказалась вся Месопотамия. Скажут, что Селевкиды были слабы и были заняты другим; но даже если это так, то стоит помнить о том, что римляне ни под предводительством Помпея, ни Красса, ни Антония не могли завоевать Парфию, даже несмотря на доблесть этих генералов. Вполне возможно, что даже легионам Цезаря не удалось бы завоевать или подчинить Парфию, но все те, кто и до и после него пытался завоевать Парфию, терпели неудачи. Объяснение этому одно — для того чтобы оказывать подобное сопротивление, Парфия должна была быть сильной и культурной державой, с прочной и гибкой структурой, о которой мы так мало знаем, и с оригинальной творческой цивилизацией, даже контуров которой мы не знаем. Тем важнее тщательное, систематическое исследование тех немногих руин, которые способны дать нам представление о Парфии; и к ним, как мы увидим далее, следует причислить руины Дуры и Пальмиры.

Следует обратить внимание на тот факт, что Парфия в конце III и начале II в. до н. э. все больше и больше расширялась на запад. После отчаянных попыток двух крупнейших Селевкидов — Антиоха III и Антиоха IV, первого — походом в Парфию, второго — новой, еще более основательной эллинизацией наиболее важных городов на Евфрате остановить это движение парфян на запад, мы обнаруживаем, что Месопотамия область за областью переходит в руки парфян. Около 140–130 гг. до н. э. Южная Месопотамия уже парфянская, и Парфия остается ее владычицей на протяжении многих последующих веков.

Когда-то, в конце II или начале I в. до н. э., Дура стала частью Парфянского царства и местом стоянки мощного парфянского гарнизона. Возникает вопрос, стал ли город одновременно и центром караванной торговли, датируется ли и развитие Пальмиры как караванного города этим же самым временем, что вполне возможно, если принять во внимание те беспорядки и волнения, которые в этот период имели место в верховьях Евфрата.