Kardemomme (СИ)

На самом деле, это ни хрена не хорошая идея, потому что случайный фанат, и все начнется по новой. С другой стороны, это и не прекращалось ни на мгновение. Как качели, на которых то взлетаешь в небо, то жмуришься, несясь к холодной земле.

— Конечно. А потом сходим на пруд. Слышал, там уже видели уток.

Улыбка Тарьей — наверное, это и есть самое главное счастье. Его, Хенрика, главная цель. Чтобы мальчик его улыбался.

“Я сделаю так, чтобы ты никогда не грустил. Я сделаю так, я клянусь”.

Тарьей уже взбегает по ступеням, уже открывает тяжелую дверь, но замирает от тихой фразы в спину:

— Знаешь, возможно и мы однажды справим с тобой новоселье. Когда закончится все это Скам-безумие, и нас просто оставят в покое.

И кто сказал, что он сегодня уснет?

“Кто сказал, что я могу/хочу засыпать без тебя?”.

========== Часть 27. ==========

Комментарий к Часть 27.

Эвак глазами Эвы (вроде как взгляд из окна)

— Они кажутся счастливыми.

Нура пытается улыбнуться и раскрывает окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Снизу немедленно раздается взрыв смеха, а Вильде, открывающая коробку с пиццей на полу у кровати, сияет улыбкой, как рождественская елка — огоньками. И это она всего лишь голос Магнуса уловила.

Эве хочется закатить глаза и рассмеяться одновременно. Боже.

А вот Нура грустит. Смотрит наружу, наверное, прокручивая в голове какие-то свои воспоминания, связанные с этим местом, со своим счастьем. Эва могла бы подумать, что та завидует Исаку и Эвену, но слишком хорошо знает лучшую подругу. Ту, что была готова отдать свое счастье взамен на спокойствие маленькой ранимой Вильде. У Нуры сердце размером с Техас и самое железное терпение из всех их общих знакомых. И ее яркая помада — как один из способов защиты всего лишь. Как маска.

— Думаешь, все будет нормально? Все-таки Эвен… — Вильде не называет его психом, не упоминает даже про биполярку, помня о Магнусе и его маме, но все же…

Это витает в воздухе, быть может, и ни один из них не забыл, как подавлен был Исак, когда его парень среди ночи свалил из отеля голышом за бургерами. То еще приключение.

Крис говорит, что сам свихнулся бы с таким бойфрендом, будь он по мальчикам. Но это ведь Шистад, чего он только не говорит. Эва привыкла… фильтровать, может быть?

— Эвен не выглядит больным, — Крис Берг заталкивает в рот почти половину куска пиццы и пытается прожевать, смешно выпучивая глаза. Она уже не проводит столько времени со своим Каспером, и это кажется странным.

Эва возвращается к окну, приобнимает Нуру, устраивая голову на плече у подруги.

Внизу мальчишки все еще грузят последние вещи Исака в фургон, потому что больше ржут и дурачатся, чем работают. А Эвен и Исак вообще не отлипают друг от друга, как будто с момента их воссоединения не несколько месяцев прошло, а пара часов, минимум.

— Исак повзрослел, правда? Помнишь, какой он был колючий, мелкий и абсолютно неуверенный, хотя и хитрожопый до ужаса… Помнишь…

— …как он ловко развел вас с Юнасом? Тонкая интрига, однако. Еще и приплел свою безответную псевдо-влюбленность в тебя, а ты и уши развесила.

Улыбка Нуры наконец-то получается более яркой, открытой, более естественной что ли. Живой.

— Смотри, он светится просто. Никогда не видела его таким счастливым. Ни разу за все время, что мы с ним знакомы.

А парни обнимаются у всей улицы на виду. И очевидно, что им глубоко фиолетово, кто их может увидеть, что сказать или как осудить. Потому что они есть друг у друга, потому что они дышат лишь вместе. Потому что то, что есть между ними — до такой степени настоящее, что плевать на всех и вся.

— Юнас рассказывал, что родители Исака довольно… необычные люди. Но они приняли эти отношения… так знаешь… как само собой разумеющееся. Думаю, он им благодарен. А теперь они вот… съезжаются с Эвеном.

Легкая тень пробегает по лицу Нуры, но девушка улыбается быстро и почти перевешивается через подоконник, подставляя лицо ветру.

— Они либо задолбались носить одежду друг друга, либо — кочевать из нашей квартиры к Эвену и обратно. Не расстаются ведь ни на минуту. Практически.

И снова вздыхает, бросая быстрый взгляд на зажатый в руке телефон. Телефон, на который так давно никто не звонил по международной связи… Наверное, сейчас она вспоминает, как счастливы были они с Вильямом, когда все только начиналось.

“Все не бывает, как в фильмах, любовь не длится вечно, и нет никакого жили долго и счастливо на самом деле”, — сказала Нура ей ночью однажды. Кажется, тогда их телефонный разговор разбудил Исака и тот наорал на подругу… Кажется, у них с Эвеном еще были какие-то проблемы…

Так давно уже было. Или просто столько с тех пор изменилось.