Кардинал Ришелье

«Известна страсть Ришелье к стихоплетству, хотя у великого политика не было ни малейшего дара поэзии. Мы не знаем, как выработалась в нем эта наклонность, но понимаем, что льстецы могли ее укоренить в нем. Очень часто слишком снисходительные похвалы к рисункам дитяти развивают в нем страсть к рисованию, хотя у него нет ни малейшего дара живописи».

Безусловно, сказано очень педагогично и с большой заботой о воспитании детей, но правильно ли выбран пример для нападок? И уместен ли тут термин «стихоплетство»?

На наш взгляд, совершенно не уместен.

Тот же В.Л. Ранцов, знающий о нашем герое гораздо больше, указывает на то, что «дворцы кардинала изобиловали произведениями искусств, так как Ришелье был усердным коллекционером картин, бюстов, медалей, бронзовых и фарфоровых вещиц, античной мебели, мозаики, драгоценных камей, редких книг и рукописей». Помимо занятий политикой, этот человек хорошо разбирался в живописи и заказывал много картин известнейшим художникам (например, Филиппу де Шампаню). Известно также, что у кардинала во всех его домах имелись богатые библиотеки.

Известна и его любовь к поэзии.

Кардинал поддерживал близкие отношения с поэтом и драматургом Жаном Демаре де Сен-Сорленом. Его, кстати, он сделал «бессмертным» при самом основании Академии, а тот по просьбе кардинала писал трагедии и трагикомедии. В том числе и в сотрудничестве с самим Ришелье. Так, например, считается, что ими совместно в 1640–1641 гг. была написана трагикомедия «Мирам», содержавшая намеки на любовные связи Анны Австрийской и герцога Бекингема. Кстати, этой пьесой был открыт созданный Ришелье театр «Пале-Кардиналь».

Можно как угодно критиковать Демаре де Сен-Сорлена за его творчество, но его пьеса «Мечтатели» (1640) считается одной из самых лучших комедий домольеровского периода. Все это мы говорим не случайно, а вот для чего. Однажды Ришелье спросил «бессмертного»:

– Как вы думаете, что именно доставляет мне более всего удовольствия?

– Деятельность на пользу и счастье Франции, – предположил Демаре де Сен-Сорлен.

– Нет, – возразил кардинал, – сочинение стихов…

В.Л. Ранцов в связи с этим рассуждает следующим образом:

«Действительно, кардинал считал себя недюжинным писателем и ставил свои стихи несравненно выше государственных своих заслуг. Однако современники и потомство признали эту самооценку ошибочной. Проза Ришелье отличается, правда, выразительностью и чистотой стиля, но склонность к напыщенным оборотам и злоупотребление фигуральными выражениями утомляет внимание читателя. Тщательно исправляя все исходившее из-под его пера, он обращал внимание также на орфографию, с которой современные ему вельможи обращались очень бесцеремонно. Кроме того, прежде чем выпустить в свет свои литературные произведения, Ришелье отдавал их для просмотра состоявшим у него на службе писателям: Демаре, Годо, Шапелену, шартрскому епископу Леско и др.».

Очевидно, что литературный стиль произведений XVII века нельзя оценивать с позиций значительно более поздних времен. Фигуральные выражения, да и вообще весь язык тогда были другими. А в XXI веке, пожалуй, найдется немало читателей, которых утомляет «выразительность и чистота стиля» времен самого В.Л. Ранцова. Но не об этом сейчас речь.

До нас дошли некоторые прозаические произведения кардинала де Ришелье. Например, его блестящие «Мемуары» и «Политическое завещание», а также многие письма. Конечно, все они выглядят тяжеловато для современного читателя, но зато сколько в них интереснейших фактов и потрясающих по своей точности характеристик. Некоторые высказывания кардинала выглядят настоящими афоризмами, и мы собрали некоторые из них в конце этой книги. Имеет смысл почитать и задуматься, до какой степени многие из них выглядят современно. Словно про нашу жизнь написано…