Кардиограмма любви

Андрюша проходит сквозь дверь легким привидением в красной тоге. Татьяне остается нервно грызть ногти и смотреть на монитор. «Косынка» даже не собирается складываться, хотя Татьяна загадывает то, что муж выкинет эту красивую стерву прочь из кабинета на второй минуте разговора.

А в кабинете Сергея разыгрывается настоящее театральное действие. Людмила Анатольевна с видом хозяйки подходит к стулу. К тому самому, на котором вчера Сергей исследовал её тело. Она садится в позу Шэрон Стоун из фильма «Основной инстинкт», и с такой же полуулыбкой превосходства смотрит на Сергея. Тот смотрит в ответ. Пауза затягивается.

— Скажешь «привет»? Или это недоступная роскошь?

— Я лучше скажу «зачем»? Людмила, зачем это всё нужно было? Ты же знаешь, что между нами ничего быть не может. Для чего ты это затеяла?

— Вчера ты меня об этом не спрашивал. Вчера тебя интересовало другое, — Людмила покачивает головой.

— Давай оставим эти ненужные разговоры.

— Конечно, давай оставим и перейдем сразу к делу… Как вчера.

— Перестань. Итак, что у тебя есть и что ты хочешь взамен?

Людмила задумчиво водит пальцем по экрану телефона. Она словно раздумывает — сколько попросить? Наконец, она улыбается Сергею.

— Посмотри почту. Вот это лишь малая часть того, что у меня есть. Остальные файлы на флешке, а флешка…

— Да-да, флешка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в сундуке. И если я не буду паинькой, то сундук раскроется, содержимое вывалится наружу и погребет меня под лавиной грязи. Что же ты хочешь?

— Мне не нужен миллион долларов и заправленный вертолет. Не нужна вилла и яхта на море. Мне нужен пакет документов на «Северсталь». Всего лишь маленький пакетик документиков. Это же не так сложно? Правда?

— Мда, за такое и в самом деле стоит отдать эту компанию, — Сергей в задумчивости рассматривает фотографии из почты. Невидимый никому Андрюша хохочет за его спиной. — Скажи, Людмила, это ты подговорила Дарью на воровство?

— Да какое там воровство? Всего лишь отдала бы мне документы, ты бы и не вспомнил об этом предприятии. Но небольшая неудача лишила её работы. Скажи, это ты выписал такой большой «золотой парашют»?

— О чем ты? Я не знаю, — Сергей… улыбается.

И эта улыбка очень не нравится Людмиле. Это проявление эмоций никак не вписывается в тот образ, который она себе представила. Сергей должен быть зол, рассержен. Он должен нервничать, грызть карандаши, но никак не улыбаться. Что же его так развеселило? Или он показывает, насколько у него крепкие яйца?

— Хорошо, Сережа…

— Не называй меня так. Так может называть меня только жена.

— Я думаю, что тоже имею право. Ведь то, что между нами было…

— А что между нами было? Ты меня парализовала какой-то дрянью и потом нащелкала компромат? Вот это между нами было? — Сергей улыбается ещё шире, когда листает фотографии из почты.

Людмила уже не та уверенная в себе стерва, которая зашла недавно в кабинет. В ней поселилось сомнение — что-то идет не так. Но вот что именно? Она ожидала, что Сергей тут же поднимет лапки вверх и пойдет на все условия, которые Людмила озвучит. Странно, что ей заказали только этот пакет документов, ведь после всей проделанной работы можно было потребовать гораздо больше. Но почему же он смеется?

— Кто же этому поверит? А тем более, что я могу обратиться в суд по сексуальному домогательству.

— Эх, Людмила, чего же тебе не хватало? Хорошая должность, я к тебе неплохо относился. Зарплата такая, что средний россиянин два года должен работать на то, что ты получаешь в месяц, — Сергей склоняет голову на плечо и пристально смотрит на Людмилу.

Это снова он — жесткий руководитель и человек сильной воли. Он же не должен быть таким! Он должен быть согласной на всё медузой. Он должен расплыться по столешнице и молить о пощаде.

— Не надо, Сергей, я хочу жить хорошо и не просыпаться с мыслью о том, что сегодня снова нужно идти на работу. Я хочу просыпаться в полдень и засыпать, когда мне заблагорассудится. Я не создана для работы. Ой, что я тебе объясняю? Это вы с женой трудоголики, а я обычная и у меня обычные запросы. Да что же ты смеешься?!

Взвизг Людмилы слышит Татьяна. Её так и подмывает броситься туда, к Сергею на помощь. Но нельзя — если Андрюша не высовывается, то пока ещё терпимо. Пока ещё можно подождать.

— Терентьева Людмила Анатольевна, с прискорбием вынужден сообщить, что компания в ваших услугах больше не нуждается. Я могу только пожелать вам успеха на новом месте. Расчет вам придет на карту. Всего доброго, — Сергей очень недобро усмехается.

С такой холодностью может разговаривать айсберг в океане, может говорить жидкий азот, в который окунули розу, но никак не человек, который находится у неё в руках. Людмила не знает, как себя вести. Сергей с удовольствием наблюдает, как её модно выщипанные бровки ползут наверх.

— Да я… Да ты… Да что ты себе придумываешь? Да я сейчас эти фотографии разошлю по всем партнерам, — почему-то у Людмилы начинает подергиваться рука на телефоне.

— Рассылайте. Ещё и приписку можете сделать: «С самыми добрыми пожеланиями от Сергея Павловича!»